Юрий Минералов - Введение в славянскую филологию

Все это явственно сигнализирует, что перед нами миролюбивый народ, а не нация завоевателей (ср. древних германцев).

Профессиональная армия Восточной Римской империи (Византии) — сомкнутый строй закованных в доспехи воинов, сопровождаемых конницей, — была заведомо сильнее сборной рати легковооруженных древних славян, про которых тот же источник говорит, что «они не признают военного строя», а «сражаться со своими врагами они любят в местах, поросших густым лесом, в теснинах, на обрывах».

Профессиональных военных славянам необходимо было заманить на пересеченную местность, где их строй в «теснинах», на обрывах и т. п. поломается, разорвется, и войско противника перестанет быть способно к согласованным действиям. Маврикий Стратег немало знал о славянской военной тактике:

«Если и случится, что они отважились идти на бой, то они во время его с криком слегка продвигаются вперед все вместе, и если противники не выдержат их крика и дрогнут, то они сильно наступают; в противном случае обращаются в бегство, не спеша померяться с силами неприятелей в рукопашной схватке».

Далее рассказывается о том, что подобное «бегство» обычно имело у славян характер военной хитрости :

«Имея большую помощь в лесах, они направляются в них, так как среди теснин они умеют отлично сражаться. Часто несомую добычу они бросают (как бы) под влиянием замешательства и бегут в леса, а затем, когда наступающие бросаются на добычу, они без труда поднимаются и наносят неприятелю вред. Все это они мастера делать разнообразными придумываемыми ими способами с целью заманить противника».

Маврикий Стратег подчеркивает, что славянские земли расположены по рекам (среди них он неоднократно упоминает Дунай), вокруг которых изобилуют леса, болота и «места, поросшие камышом». Вторгнувшимся завоевателям часто не удается пробиться к славянским поселениям через дремучий лес, тем более, что молодые славяне, как автор признается, «искусно владеют оружием», умеют подкрадываться к врагу и внезапно на него нападать.

К сожалению, наше историческое самосознание не сохранило в памяти некоторые поразительно яркие военные умения древних славян. Однако Маврикий Стратег рассказывает:

«Опытны они также и в переправе через реки, превосходя в этом отношении всех людей. Мужественно выдерживают они пребывание в воде, так что часто некоторые из числа остающихся дома, будучи застигнутыми внезапным нападением, погружаются в пучину вод. При этом они держат во рту специально изготовленные большие, выдолбленные внутри камыши, доходящие до поверхности воды, а сами, лежа навзничь на дне (реки), дышат с помощью их; и это они могут проделывать в течение многих часов, так что совершенно нельзя догадаться об их (присутствии)».

Даже такой военный навык, напоминающий приключенческие романы в духе Фенимора Купера, имелся у славян. Но перед нами не художественный вымысел, не литература, а забытая историческая реальность . Можно представить, какой эффект могло произвести на лагерь врагов, заснувший на берегу водоема, неожиданное появление из пучины вод вооруженных славян [41].

Несомненный и доказанный исторический факт состоит в том, что славяне, находившиеся на более ранней стадии общественного развития, были способны эффективно противостоять византийским войскам [42].

Фактически «Стратегикон» неоднократно невольно констатирует это применительно к условиям VI в. нашей эры, например, усиленно рекомендуя византийским военачальникам вести по славянам «стрельбу из луков» (то есть уничтожать их с безопасного расстояния) и держаться на открытой местности, «годной для маневрирования».

Через несколько столетий, во времена Киевской Руси, успешно воевал с «ромеями» «вещий Олег», согласно легенде, в знак победы прибивший свой «щит на вратах Цареграда». Впоследствии стал известен своими успешными походами на Византию князь Святослав Игоревич, сын святой равноапостольной княгини Ольги. Однако множество исторических свидетельств заставляет подчеркнуть, что военные походы никогда не были у славян основой существования. Они воевали, когда их к тому вынуждали, и воевали в основном успешно.

Много позже новгородский, суздальский, рязанский (словом, русский) крестьянин, переходя от обороны к наступлению, неоднократно обращал в бегство самых разнообразных завоевателей — от шведов до французов и немцев.

Тот же «Стратегикон» не случайно сообщает о славянах: «У них большое количество разнообразного скота и плодов земных, лежащих в кучах, в особенности проса и пшеницы». Иначе говоря, перед нами народ мирных скотоводов и земледельцев, а не завоеватели типа готов или варягов — редкий по историческим условиям того времени феномен.