Вера Шервашидзе - Западноевропейская литература ХХ века - учебное пособие

Клиповая репрезентация, создающая сюрреальные феерические образы, является путеводной нитью Ариадны в путешествии по лабиринтам подсознания. «Читатели, к которым обращаются, слушатели, которым адресован шепот, диктующий романсы через стены, не нуждаются в ориентирах для путешествия в наших романсах. Они принадлежат к тюремному братству, и они с нами разделяют лабиринты, абсурдные ценности, ужасы, грезы и литературу» .

Пост-экзотизм Володина – это мир утопии, создаваемой в концлагерях и тюрьмах «бойцами проигранных сражений». «Вместо отречения они продолжают борьбу, в которой заранее побеждены, поэтому эта борьба происходит в воображении». Разрушая здравый смысл, стереотипы восприятий и однозначность суждений, Володин при помощи «черного юмора» («юмора катастроф», в его определении) обыгрывает зыбкую двойственность и парадоксальность «эгалитаристской» утопии золотого века. В виртуальных мирах персонажи-писатели пост-экзотизма ощущают безграничную внутреннюю свободу: «Мы достигли золотого века, и в наших текстах враг был лишь хрупкой тенью, мы обладали властью над жизнью и смертью <...> внешний мир был лишь литературным вымыслом, который мы формировали и разрушали по своему желанию». И в то же время это – ироническое снижение романтического пафоса утопии золотого века как временного убежища, как бегства из мира «в концентрационную систему, которая была последним неприступным редутом <...> единственным местом на земле, обитатели которого еще продолжали бороться за один из вариантов земного рая». Одержимость тюремного братства грандиозной идеей, вопреки здравому смыслу, пронизана трагической иронией ницшеанского преодоления пределов возможного – восстановить связь времен, защитить коллективную память. «Мои герои вместо отречения продолжают борьбу, в которой они заранее побеждены. Они всегда сохраняют стремление преобразовать несправедливый и уродливый мир в мир красоты и справедливости».

«Бисоциация» литературы и шаманства обусловливает критическую дистанцию к миру европейской цивилизации, порождающему бесконечные войны, конфликты и катастрофы. Воло-

дин, пытаясь найти формы спасения современной цивилизации в ксеномифологических глубинах азиатской мудрости – шаманстве и буддизме, создает новую модель метаповествования. Реконструируя такие вечные ценности, как отказ от компромиссов, независимость воина, сопротивление насилию, преданность в любви, он придает им форму «чистого слуха», визуальной образности, «прозрачного герметизма», в которой добродетели переносятся в акт письма и чтения.

А. Володина называют писателем XXI века. Его творчество – явление, не имеющее аналогов во французской литературе.

Представляют интерес и молодые писатели – П. Хак (P. Нак) и Э. Дарли (Е. Darley), пришедшие в литературу в начале XXI века. В романах П. Хака «Снайпер» и Э. Дарли «Одна из бед» («Un des malheurs»), опубликованных в 2002 г., действие происходит в горячих точках 90-х – Югославии и Руанде. Эти военные конфликты опровергают постмодернистскую эсхатологию, в частности, формулу Ф. Фукуямы о «конце истории». Совершенно очевидно, что П. Хак и Э. Дарли – наследники трагической истории XX века, продолжающие традицию А. Володина, П. Гюйота, В. Новарина, преемников традиции модернизма. На пересечении этих двух парадигм возникают новые повествовательные стратегии и формы, свидетельствуя о бесконечном развитии «творящего потока культуры», где «все переходит друг в друга, прошлое и будущее одновременно проникнуты друг другом, настоящее всегда продуктивно заключает в себе прошлое и будущее...», олицетворяя бесконечную эволюцию литературных форм.

1. Киньяр П. Лестницы Шамбора. – М., 2004.

2. Киньяр П. Секс и страх. – СПб., 2006.

3. Эшноз Ж. Я ухожу. – М., 2000.

4. Эшноз Ж. Высокие блондинки. – М., 2003.

5. Туссен Ж.-Ф. Месье. Любить. – М., 2006.

6. Володин А. Малые ангелы. – М., 2008.

7. Паскаль Б. Мысли. – М., 2005.

8. Шевякова Э.Н. Роман-метафора Ж. Эшноза «Один год»; Своеобразие топоса симуляции в романе Ж. Эшноза «Высокие блондинки» // Пятые Андреевские чтения. – М., 2007.

С. Малларме подчеркнул различие между верлибром и стихом с варьирующим размером, который и «допускался в XVIII в. в басне или опере. Это была лишь последовательность метра разной длины без деления на строфы». Верлибр Малларме называет «полиморфным», т.е. предполагающим «разложение традиционной метрики до бесконечности».