Коллектив авторов: Зарубежная литература XX века: практические занятия

Те, кого сегодня принято называть предтечами литературы XX века – Бодлер, Флобер, Рембо, Генри Джеймс, Гюисманс, Уайльд, – первыми заговорили о творческой исчерпанности, окостенелости обеих поэтических систем, и романтизма, и натурализма. Отдавая должное величию Бальзака и Диккенса, они высказали неудовлетворенность предсказуемостью их романов. С их точки зрения, литература XIX столетия перестала быть инструментом поиска, направления романтизма и натурализма обнаружили эстетическую усталость.

В собственных произведениях эти новаторы открывали разнообразные выразительные возможности слова, давали примеры новой степени ответственности писателя в работе со словом. С ними западная литература вступила в эпоху повышенной саморефлексии, которая станет отличительной чертой литературы XX века. Их новаторство встретилось с откровенным непониманием большинства современников, с преследованиями со стороны закона (процессы над «Цветами зла» Бодлера и «Госпожой Бовари» Флобера, тюремные заключения Верлена и Уайльда).

Основы новой эстетики в литературе XX века формировались аналогично тому, как в философии второй половины XIX века отражалась новая картина мира, новое понимание человека. Эти тенденции станут отправными точками для века XX. Параллельно возникают три философских учения, пронизанные пафосом разоблачения современности, открытия ее подлинных движущих сил. При всей их разнонаправленности, революционные дискурсы политэконома Маркса, историка культуры Ницше и психиатра Фрейда в равной степени обязаны обеим сторонам культуры породившего их века, в каждом обнаруживаются как элементы рационалистического гуманизма Просвещения, так и их романтическое опровержение. В своей совокупности эти три учения – марксизм, ницшеанство и фрейдизм – составили базовый интеллектуальный багаж культуры XX века, в тех или иных комбинациях мы встречаем их наследие в культурном продукте XX века. Они создали новый язык для описания человека и мира, на их языке говорит критика XX века, поэтому есть смысл подробнее остановиться на некоторых положениях их теорий.

Разгадка Карлом Марксом(1818 – 1883) тайн капиталистической эксплуатации стала возможной благодаря его открытиям в области философии. Как пишет один из сегодняшних исследователей Маркса Мишель Генри, «это философия, непохожая ни на одну предшествующую философию, и не имеющая себе равных. Ей было суждено потрясти основы Западного мышления. Ее оригинальность такова, что она остается непонятой до сегодняшнего дня». Маркс столкнул между собой (и в этом столкновении одновременно взаимно развенчал) интуитивный материализм Фейербаха и идеалистическую диалектику Гегеля. Из этого столкновения родилась новая главенствующая идея, идея практики, реального действия. Таким образом Маркс выходит на совершенно новую концепцию личности, концепцию субъектности: личность осуществляется не в мысли, не в намерении, не в восприятии другого, не в рефлексии вообще, а только в непосредственном, практическом действии. Маркс называет жизнью действительность как субъективность практики, как чистую имманентность личности.

Носителем жизни субъекта является его тело. Субъектность, подчеркивает Маркс, не есть сознание, открытое навстречу миру; это самодостаточная природная, органическая сила. Когда Маркс отрицает традиционные концепции личности, в которых человек определяется мышлением, сознанием, разумом, он делает это затем, чтобы заменить абстрактного человека конкретной личностью, конкретным человеком, испытывающим определенные нужды (холод, голод, страдания) и действующим ради удовлетворения этих нужд. Жизнь есть постоянное колебание внутри триады: потребность / желание, труд / усилие по удовлетворению этой потребности, чувство удовлетворения. Маркс показал, что история любого человеческого сообщества, любого индивида строится по этому закону. Единственная существующая действительность – множество живых людей, которые к чему-то стремятся, работают ради этого устремления, а потом пожинают плоды. Единственная действительность – это радикальная субъективность практики, труда.

Маркс плохо вписывается в историю западной философии, потому что в его учении нет феноменологической базы, на которой философия покоится со времени античности. Но при этом он, может быть, ближе всего подошел к постижению природы действительности, когда назвал ее «живой практикой», подчеркнул ее активный характер.