Леонид Кременцов - Русские поэты XIX века - Хрестоматия

Ах, девица-красавица!
Тебя любил – я счастлив был!
Забыт тобою – умру с тоскою!
Печальная, победная
Головушка молодецкая!
Не знала ль ты, что рвут цветы
Не круглый год, – мороз придёт…
Не знала ль ты, что счастья цвет
Сегодня есть, а завтра нет!
Любовь-роса на полчаса.
Ах, век живут, а в миг умрут!
Любовь, как пух, взовьётся вдруг;
Тоска-свинец внутри сердец.
Ахти, печаль великая!
Тоска моя несносная!
Куда бежать, тоску девать?
Пойду к лесам тоску губить,
Пойду к рекам печаль топить,
Пойду в поля тоску терять,
В долинушке печаль скончать.
В густых лесах – она со мной!
В струях реки – течёт слезой!
В чисто поле – траву сушит!
В долинушках – цветы морит!
От батюшки, от матушки
Скрываюся, шатаюся.
Ахти, печаль великая!
Тоска моя несносная!
Куда бежать, тоску девать?

Среди долины ровныя
На гладкой высоте,
Цветет, растет высокий дуб
В могучей красоте.
Высокий дуб, развесистый,
Один у всех в глазах;
Один, один, бедняжечка,
Как рекрут на часах!
Взойдет ли красно солнышко —
Кого под тень принять?
Ударит ли погодушка —
Кто будет защищать?
Ни сосенки кудрявыя,
Ни ивки близ него,
Ни кустики зеленыя
Не вьются вкруг него.
Ах, скучно одинокому
И дереву расти!
Ах, горько, горько молодцу
Без милой жизнь вести!
Есть много сребра, золота —
Кого им подарить?
Есть много славы, почестей —
Но с кем их разделить?
Встречаюсь ли с знакомыми —
Поклон, да был таков;
Встречаюсь ли с пригожими —
Поклон да пара слов.
Одних я сам пугаюся,
Другой бежит меня.
Все други, все приятели
До чёрного лишь дня!
Где ж сердцем отдохнуть могу,
Когда гроза взойдет?
Друг нежный спит в земле сырой,
На помощь не придет!
Ни роду нет, ни племени
В чужой мне стороне;
Не ластится любезная
Подруженька ко мне!
Не плачется от радости
Старик, глядя на нас;
Не вьются вкруг малюточки,
Тихохонько резвясь!
Возьмите же всё золото,
Все почести назад;
Мне родину, мне милую,
Мне милой дайте взгляд!

Где холодно, цветы все худо там растут,
Лишь выходишь, они показываться станут, —
То солнечные им лучи потребны тут,
Но вместо солнца дождь, снег, град – они и вянут.

Канада есть сия холодная страна,
Цветы – писатели, а солнце – одобренье;
И наша нация, к несчастью, есть одна,
Где авторы в таком находятся презренье.

Утешьтесь, бедные! И прочие науки
Все одобряются не более у нас;
Возьмите, юноши, не книги – карты в руки,

Вертитесь, кланяйтесь – чины, места ждут вас.
Бостоном, танцами составить счастье можно,
А с просвещением в леса сокрыться должно.

Однажды – кто б поверить мог? —
К царю, в его чертог,
Вошла вдруг Истина нагая!
Царь в гневе закричал: «Бесстыдница какая!
Как смела ты войти, и кто ты такова?»
«Я – Истина». – «Зачем?» – «Сказать лишь слова два:
Льстецы престол твой окружают;
Народ вельможи угнетают;
Ты нарушаешь сам нередко свой закон…»
– «Вон, дерзкая! Вон! Вон!
Гей, стражи! Гей! Войдите!
Возьмите, отведите
Её в смирительный иль в сумасшедший дом!»
Хорош был Истине приём!
Вздохнула бедная – и вмиг из глаз пропала.
Охота после ей припала
Идти опять к царю; подумала, пошла,
Но уж не голая, как прежде, —
В блестящей дорогой одежде,
Которую на час у Вымысла взяла.
Смягчивши грубый тон, к царю с почтеньем
Приблизилась и с ним вступила в разговор.
Царь выслушал её с великим снисхожденьем;
Переменился скоро двор:
Временщики упали;
Пришел на знатных чёрный год;
Вельможи новые не спали;
Царь славу приобрел, и счастлив стал народ.