Инна Тузкова - Неореализм. Жанрово-стилевые поиски в русской литературе конца XIX – начала XX века

2 Там же. С. 116.

3 См., напр.: Генри П. Импрессионизм в русской прозе (Гаршин и Чехов) // Вестник МГУ. Сер. 9. Филология. 1994. № 2. С. 17–27.

4 Гиршман М. Литературное произведение: теория и практика анализа. – М., 1991. С. 147.

5 Как остроумно определил В.Б. Катаев, все писавшие о «Чёрном монахе», в зависимости от того, чью точку зрения в рассказе они считают наиболее близкой Чехову, разделились на «ковринистов» и «песоцкистов». См.: Катаев В. Проза Чехова: проблемы интерпретации. – М., 1979. С. 193.

6 См.: Романенко В. «Чёрный монах» А. Чехова и его критики // Журналистика и литература. – М., 1972. С. 203.

7 См. об этом: Катаев В. Чехов и мифология нового времени // Филологические науки. 1976. № 5. С. 73.

8 Любопытно, что М. Рев сближает «Чёрный монах» с другой музыкальной формой – с серенадой. См.: Рев М. Специфика новеллистического искусства Чехова («Чёрный монах») // Проблемы поэтики русского реализма XIX в. – Л., 1984. С. 222.

9 Фортунатов Н. Пути исканий. – М., 1974. С. 127.

1 °Cм.: Максименко В. Проблемы личности в повести А. Чехова «Чёрный монах» // Вопросы русской литературы. – Львов, 1988. Вып. 2. С. 84.

11 См.: Гиршман М. Литературное произведение: теория и практика анализа. – М., 1991. С. 149–150.

12 Характерно, что М. Рев также выделяет «четыре сегмента судьбы Коврина». См.: Рев М. Специфика новеллистического искусства Чехова («Чёрный монах») // Проблемы поэтики русского реализма XIX в. – Л., 1984. С. 224.

13 Цит. по: Фортунатов Н. Пути исканий. – М., 1974. С. 127.

14 На органичное сочетание в художественной структуре рассказа романтического и реалистического начал в исследовательской литературе указывалось неоднократно. См.: Полоцкая Э. Реализм Чехова и русская литература конца Х!Х – начала XX в. // Развитие реализма в русской литературе: В 3 т. – М., 1974. T. 3. С. 106; Маевская Т. Романтические тенденции в русской прозе конца XIX века. – Киев, 1978. С. 151–152; Семанова М. О поэтике «Чёрного монаха» Чехова // Художественный метод Чехова. – Ростов н/Д, 1982. С. 55–56 и др.

15 Катаев В. Проза Чехова: проблемы интерпретации. – М., 1979. С. 196.

16 Чехов А.П. Собр. соч. в 12 т. – М., 1985. T. 8. Далее цитаты из рассказа «Чёрный монах» приводятся по этому изданию с указанием страниц.

17 На эту особенность сюжетно-композиционной структуры рассказа А. Чехова исследователи, как правило, не обращают должного внимания, разве что Н. Фортунатов, выделяя в архитектонике «Чёрного монаха» черты сонатности, указывает, что «все важнейшие лирико-тематические линии развития устремляются к последней, IX главе произведения». См.: Фортунатов Н. Пути исканий. – М., 1974. С. 123.

18 Чудаков А. Мир Чехова: Возникновение и утверждение. – М., 1986. С. 118.

19 Семанова М. О поэтике «Черного монаха» Чехова // Художественный метод Чехова. – Ростов н/Д, 1982. С. 56.

20 На эту особенность чеховского повествования указывает А. Чудаков. См.: Чудаков А. Поэтика Чехова. – М., 1971. С. 65.

21 В ходе повествования ориентацию на память поддерживают и многочисленные авторские ремарки: «…эти мелочи опять напомнили Коврину его детство и юность» [с. 189]; «У него пронеслось в памяти его прошлое… » [с. 200]; «Почерк на конверте напомнил ему, как он года два назад был несправедлив и жесток …» [с. 211] и т. п.

22 В отличие от распространённого понимания иронии как средства осуждения и насмешки, чеховская ирония допускает сочувствие, иногда – боль и грусть автора за судьбу героя. Подробнее об этом см.: Полоцкая Э. Реализм Чехова и русская литература конца XIX – начала XX в. // Развитие реализма в русской литературе: В 3 т. – М., 1974. T. 3. С. 102–103.

23 См.: Катаев В. Проза Чехова: проблемы интерпретации. – М., 1979. С. 195; Максименко В. Проблемы личности в повести А. Чехова «Чёрный монах» // Вопросы русской литературы. – Львов, 1988. Вып. 2. С. 87 и др.

24 Ироническому эффекту здесь в значительной степени способствует и то, что абсолютно нормальные в психическом отношении Таня и её отец в этот период испытывают нечто похожее на раздвоение личности, а Коврин, в действительности страдающий раздвоением личности, наоборот, ощущает внутреннюю гармонию.

25 На наш взгляд, В. Линков совершенно справедливо воспринимает болезнь Коврина как «проявление неудовлетворённой духовной потребности человека постичь смысл жизни». См.: Линков В. Проблема смысла жизни в «Чёрном монахе» Чехова // Известия АН СССР. Отделение лит. и языка. – М., 1985. T. 44, Вып. 4. С. 341.

26 См., напр.: Сухих И. Проблемы поэтики А. Чехова. – Л., 1987. С. 109–110 и др.