Виктор Петелин - Мой XX век - счастье быть самим собой

К сожалению, в этот сборник не вошли некоторые письма, недавно обнаруженные и кое-что дополняющие о творческой истории «Тихого Дона» и об их авторе:

«17.06.26 г.

ст. Букановская.

Дорогой тов. Посвянский! Спасибо за уведомление. Спешу с ответом. Я рад, что рассказы мои идут у вас, но теперь остается договориться о двух вещах: первое, нужно ли предисловие, и если – да, то чье? Второе, если ты ничего не будешь иметь против, то я на днях, или вернее с получением от тебя ответа, перешлю вам еще одну вещь размером в 2 п. листа, говорю я об этом потому, что мне хотелось бы пополнить сборник и сделать его более внушительным. Если вас не смущает общий размер книги (включая эту новую вещь – в 9 п. л.), то, договорясь с кем следует, срочно сообщи мне. Буду очень благодарен.

Условия оплаты, т. е. 100 р. за 1 п. лист, я считаю приемлемыми для себя. Жду ответа. Адрес прежний. С дружеским приветом М. Шолохов».

«Ст. Вешенская

3 февраля 1927 г.

«Дорогой дружище!

Прежде чем говорить о не оконченном еще романе, выслушай следующее: 21 января с. г. мне за «Лазоревую степь» послали в окончательный расчет 450 р. Перевод, кто-то очень внимательный к служебным делам, адресовал на имя несуществующего Александра Михайловича Шолохова, в то время как меня зовут Михаилом Александровичем, и... денег мне с почты не выдают по сие время.

26 января, в день получения перевода, я послал по адресу – Москва, издательство «Новая Москва» – телеграмму приблизительного содержания: «Мною получен перевод почта адресованный Александру Михайловичу. Нужно Михаилу Александровичу. Переадресуйте телеграфно».

Ждал 27-го, ждал 28-го, словом, нет ничего и по нынешнее число.

Прошу тебя, скажи кому следует, что такое отношение немыслимо. Пусть поскорей исправят ошибку, иначе перевод и деньги возвратят опять в Москву.

Меня обманывали в течение 3 месяцев, обещаясь выслать деньги, не только меня, но и тех, кого я просил справиться об этом. (Пример с Новокшоновым, которого еще в конце ноября небезызвестный Цыплаков убедил в том, что деньги мне посланы.) И теперь этакое издевательство. Палец о палец не стукнут для того, чтобы поторопиться исправить свою ошибку и вывести меня из дурацкого положения, когда деньги вторую неделю валяются на почте, а я бегаю в поисках рубля.

Согласись, т. Посвянский, что подобное отношение со стороны некоторых правителей издательства если и не исключает окончательно возможности содружественной совместной работы, то и не способствует этому, это – мягко выражаясь.

Я с величайшим уважением отношусь к тебе потому, что ты чутко относишься не только к автору, но и к книге. Если б все были у вас там такие.

Ты спрашиваешь о романе, думаю, что создашь безошибочное представление о ходе моей работы, если учтешь то, что в течение 3 месяцев изворачивался я, как уж под вилами в поисках займов и прочих бюджетно-паскудных делах. Сейчас у меня в окончательной обработке три первых части (не думай, что это – «плод» трехмесячной работы...), как окончу и перепечатаю – вышлю тебе. Ты будешь исподволь знакомиться с вещью, а об условиях поговорим после. Хочу поставить тебя в известность, что окончу не раньше осени, это – раз; что размер велик 40 – 45 п. л., это – два.

Друг, прежде всего поторопи кого надо, чтобы уладили с переводом. Надеюсь. Пиши. Поскорее пиши!

Сообщи, не возражаешь ли против присылки тебе романа кусками и вообще не возражаешь ли?

С приветом М. Шолохов».

Письма печатаются по автографам, любезно предоставленным хранителями Натальей Павловной Посвянской и Александром Сергеевичем Лонгиновым, частично опубликовавшим письма в «Народной газете» 5 июня 1993 года. Эти письма – не только давние свидетели дружбы двух очень разных по характеру молодых людей, писал Александр Лонгинов, но, и это главное – дают некоторое представление о ходе работы над великим романом. Точно сказано, добавлю лишь, что затем дороги Михаила Александровича и Павла Борисовича разошлись. Павел Борисович стал доктором медицинских наук, директором одного из медицинских институтов, но часто вспоминал молодые годы, когда он работал редактором издательства «Новая Москва» и близко сошелся с Михаилом Шолоховым. Это еще одна грань портрета М.А. Шолохова.

Не лишней будет и цитата из очерка о П.Б. Посвянском (1904 – 1976): «...профессор Посвянский Павел Борисович был человеком удивительной судьбы и таланта. Психиатр с мировым именем, первый ученый-сексопатолог России, владеющий несколькими языками, великолепный знаток русской поэзии и прозы, замечательный декламатор произведений Пушкина, Тютчева, Фета, Есенина, Бернса, Маяковского... Библиотека Посвянского – уникальное явление...» (Лонгинов А. Как пришел Павлуша // Народная газета. 1993. 29 мая).