Виктор Петелин - Мой XX век - счастье быть самим собой

Опера оказалась слабенькой, голоса средненькие, в антрактах и после оперы я весь был поглощен одним желанием – как бы не отпугнуть, не разорвать нить, которая незримо уже соединила нас. И говорил, говорил, как будто сто лет молчал до этого.

После Большого театра мы встречались почти каждый день, кино, театр, выставки, гуляние в парках, однажды даже вытащил ее в Лужники, на корт, но с ужасом увидел, что теннисного партнера из нее сделать не удастся...

Я уехал в Коктебель, затосковал и в порыве страсти написал письмо с признанием в любви... Будто нашел у себя в столе или на берегу моря какие-то листочки, и вот что пишет совершенно незнакомый мне человек. Может, и вам будет интересно почитать, как некогда объяснялись в любви. И эти листочки послал. Куда они подевались, эти листочки? Не нашел, а было бы любопытно прочитать эти листочки сейчас, узнать, что я наворотил в порыве нахлынувших чувств. Где-то в конце сентября я вернулся в Москву, сразу позвонил, сразу был принят дома, где было полно гостей, многих из них я уже хорошо знал. Как-то, спускаясь по лестнице на улице Горького в метро, мы, случайно поворачиваясь друг к другу, поцеловались. Новый, 1968 год я встречал в ЦДЛ вместе с Галиной и ее родителями, шампанское пили, но ничего более крепкого я себе не позволял, предчувствуя, что именно сегодня все и должно решиться... И действительно я признался в любви и сделал предложение. Она была смущена, осторожна в своих словах, но я понял, скорее почувствовал по ее взглядам, застенчиво бросаемым в мою сторону, что главное в моей и ее жизни свершилось – мы любим друг друга.

23 марта 1968 года состоялась грандиозная свадьба в гостинице «Украина», моими свидетелями на церемонии бракосочетания были Григорий Коновалов и Олег Михайлов, у Гали – две ее подруги.

Григорий Иванович за свадебным столом сидел рядом с моей мамой и все время что-то нашептывал ей, мама, польщенная вниманием такого замечательного гостя, довольно улыбалась. Потом она мне рассказала, что он все время нахваливал жениха, говорил, какой он умный и красивый, а потом с таким же рвением принимался нахваливать невесту. А маме только это и нужно было... Сколько раз она говорила мне, знакомясь с моими «невестами», что пора мне жениться, чем вот такая-то не угодила тебе, умная, красивая, добрая, мне цветочки подарила. Я лишь в то время улыбался, соглашаясь с ней. И лишь после того, как однажды я запел «Ой, мороз, мороз», особенно душевно, видно, получились слова: «У меня жена да раскрасавица», она спросила: «Витя, ты влюбился?» – «Да, мама, я влюбился». Материнское сердце не обмануло ее – как раз в это время и началась наша любовь.

После брачной ночи поздним утром мы отправились к Стаднюкам маленько и пображничать, ведь на свадьбе мы, как и в старину, и не пили, и, можно сказать, и не ели... Другое занимало наши мысли и чувства.

На какую-то минутку мы остались наедине с Антониной Митрофановной. И она, глядя мне в глаза, спросила:

– Виктор! Ты доволен?

– Да, Антонина Митрофановна, я доволен... – и молча поклонился ей в пояс.

Так началась наша совместная с Галей жизнь... И как-то недавно, вспоминая наше первое свидание, она сказала Ольге, дочери:

– Представляешь, на первое свидание явился в какой-то тенниске и босоножках. И в таком виде мы пошли в Большой...

– Но ты помнишь, какая жара стояла в июле 1967-го, как в июле 1999 года. Что ж мне, в черном костюме и в галстуке идти в театр в такую жару... Нет уж, какой есть, такой и предстал перед тобой, – слегка оправдывался я. Давным-давно забыл, в чем я был в Большом, а она помнит.

Семья!Я сразу понял, что это дело серьезное, предстояло что-то купить из мебели, что-то... Да мало ли возникло сразу проблем, мы с мамой довольствовались малым, а тут дочь писателя вошла в нашу семью, – нужно соответствовать, так сказать...

Десять дней медового месяца мы провели в Сочи, а вернувшись, мы получили письмо Григория Ивановича Коновалова:

«Дорогие мои друзья Виктор Васильевич, Галина Ивановна, Татьяна Федотовна! Вспоминаю о вас радостно, ибо вы – жизнь. Не забывайте меня, старика, я-то вас не забуду. Передайте мой поклон Ивану Фотиевичу и Антонине Митрофановне. Я стал богаче, сильнее после того, как вы приняли меня в свою семью. Спасибо вам! (Григорий Иванович присутствовал на свадьбе в качестве посаженого отца. – В. П.)

Виктор Васильевич, суть дела: Шундик (гл. редактор «Волги». – В. П.) заверил, что статья твоя о Булгакове пойдет в № 7 – 8. Зная его характер, я буду держать палец на кнопке, т. е. не упущу его из поля зрения.