Тимур Радбиль - Основы изучения языкового менталитета - учебное пособие

Восприятие временив языке также отличается своей спецификой. Е.С. Яковлева пишет, что в отличие от так называемого «астрономического» времени, время в языке обусловлено особенностями человеческой деятельности в мире. Время как бы «присваивается» субъектом – очеловечивается, одушевляется: в мое время, в свое время, твое время вышло, его время истекло. Само слово время зачастую обозначает человечески обусловленный срок: время работать. Слово время во многих языках может переосмысляться в качестве одушевленной сущности: время бежит. Мифологическая идея цикличности времени отражается в таких словосочетаниях на лексическом уровне, как круг времен, кольцо времени, Время вернулось на круги своя.

При этом в языке различается эмоциональное, историческое и бытовое время, что, например, в русском языке выражается тонкими смысловыми различиями таких близких по значению слов, как миг, мгновение, момент, минута (ср. различия в выражениях в такие мгновения, моменты, минуты). Если минута, помимо субъективного значения кратковременности имеет и другое, вполне объективное значение 1/60 часа, то момент допускает только субъективную интерпретацию: короткого / очень короткого промежутка времени.

Это свидетельствует о том, что время, как и пространство, в языковой картине мира получает обязательно «человеческое измерение». Например, слова с семантикой 'кратковременность' характеризуют разные аспекты восприятия и «переживания» времени человеком. При этом «время» в данном случае понимается не как количественная, а как качественная категория. «Качественность» времени задается событиями, его заполняющими. Именно такое время относится к сфере самосознания человека. Модели задают три различные интерпретации событий на базовом интервале времени: «бытовое», «повседневное» (минута, секунда); «исключительное», «надбытовое» (миг, мгновение); «рациональное», «аналитическое» (момент).

Зачастую слова вчерашний / завтрашний, прошлый / будущий, старый / новый выражают значения, не имеющие отношения к идее течения объективного времени. Так, вчерашний может быть связан с идеей 'устаревший, отживший' – вчерашние представления, а завтрашний с идеей прогресса, новаторства – компьютеры завтрашнего дня. Вообще говоря, «само функциональное размежевание близких по смыслу слов (время / пора; сегодняшний / нынешний; теперь /нынче; прошедший, минувший/ прошлый, прежний; в дальнейшем / впредь… ) отражает различное понимание самого времени носителями русского языка. Повторяемость событий, общность человеческих судеб ассоциируется с циклическим временем, а неповторимость, уникальность – с линейным».

При этом подобная «семантизация» времени имеет и свою национальную специфику. Е.С. Яковлева рассматривает особенности русских моделей пространства и времени в сравнении с соответствующими моделями в западных языках. Характерной особенностью русского языка является разработанность не количественной, как в западных языках, а качественной спецификации времени. Так, наличие в русском речевом обиходе близких по смыслу слов время и пора способствует языковому отражению мифопоэтических, архетипических представлений человека о времени, а именно – таких смысловых оппозиций, как время активное (пора) / пассивное (время), циклическое, космологическое (пора) / линейное, историческое (время, времена):

«Особенностью русского языка является и большая употребимость упомянутых названий времени при описании событий: там, где англоязычный говорящий перейдет на язык специальных, вспомогательных, временных показателей, носитель русского языка будет продолжать использовать «основное» слово (со всем его «качественным» спектром), ср. не адекватный в этом смысле перевод из «Медного всадника»: И с той поры[когда случалось Идти той площадью ему…] – And ever since, when… Английский отмечает точку на оси времени, не специфицированного событиями; русский же, используя слово пора (показатель времени космологического, ниспосылаемого, рокового…), заставляет осмыслить эту «точку» как поворотную в судьбе героя.

При этом качественная спецификация времени как «другого названия для жизни» имеет для русского языкового сознания и обратный эффект: жизнь (ее «нерв» – события и настроения) описывается в терминах времени. С этой точки зрения интересна группа русских показателей кратковременности минута, миг, мгновение, момент. Именно в русском языке слова эти выступают как элементарные (атомарные) единицы трех различных моделей времени (= жизни). И если в английском фраза till the moment лишь указывает на некий пункт в развитии событий, точку во времени, то ее русские переводы до этого мгновения / до этой минуты / до этого момента сообщают и о характере событийного заполнения, «качестве» описываемой с помощью временных показателей жизни. Аналогично, at the outset, from the outset описывают точки во времени безотносительно к характеру наполняющих это время событий, ср. русские «эквиваленты» с этого мгновения / с этой поры / с этого момента / с этой минуты / с этого времени, предполагающие разные и по масштабу, и по значимости варианты событийного заполнения» [Яковлева 1994: 192–193].