Тимур Радбиль - Основы изучения языкового менталитета - учебное пособие

В системе русских собственных имен имеется разветвленная система экспрессивного словообразования, в результате чего на базе одного имени могут быть образованы около 20 производных диминутивов или пейоративов (Александр – Сашка, Сашенька, Сашуля и пр.), каждый из которых выражает достаточно тонкие и сложные регистры эмоционально-оценочного отношения говорящего к объекту именования (для сравнения: английский язык имеет от двух до четырех подобных словообразовательных показателей). По мнению А.Вежбицкой, это свидетельствует о повышенном интересе русских к человеку, склонности к контактам на основе эмоциональной близости.

В грамматике русского глагола есть категория способ глагольного действия, которая предполагает (посредством присоединения префиксов и суффиксов к глагольной основе) передавать совершенно разнообразные и порою непереводимые на другие языки аспекты действия (бегать – забегать, набегаться, отбегаться, разбегаться и т. д.). Еще один пример: в грамматике английского глагола значение совершенности, законченности действия передается формой настоящего времени – Present Perfect Tense, тогда как современная русская грамматика способна осмыслять в плане настоящего времени только незаконченное, длящееся действие (несовершенный вид).

Все указанные случаи не могут считаться отражением чисто формальных особенностей лексических, словообразовательных и грамматических систем указанных языков, потому что они так или иначе влияют на способы словесной репрезентации различных аспектов реальности.

II. Уровень знания о мире,лингвокогнитивный уровень, или уровень языковой концептуализации мира, который отражается в так называемой языковой картине мира данного языка. Это собственно «содержательный» уровень языкового менталитета, воплощающий представления этноса о времени и пространстве, о человеке и природе, о мире производственной и социальной деятельности и пр. Эти представления выявляются в особого рода единицах «языка мысли» – ментальных репрезентациях, главной из которых является концепт.

Так, например, факты русского языка демонстрируют нам восходящую к архетипическим мифологическим представлениям циклическую модель времени, а именно представление о прошлом как 'то, что впереди' (пространственный предлог перед (ср. вперед) во временном значении означает 'до, раньше', ср. также значение приставки в словах предыдущий, предшествующий), представление о геоцентрической модели мира (солнце заходит, солнце восходит), о том, что земля плоская и имеет край (на краю земли).

Грамматика русского языка предпочитает особую схему концептуализации события или внутреннего состояния, при которой реальный субъект действия или состояния осмысляется как объект данного действия или состояния (мне стыдно, а не *я испытываю стыд). Эта черта языкового менталитета называется неагентивность, при которой субъект не контролирует состояние, а, напротив, рассматривается в качестве его пассивного объекта.

III. Уровень системы ценностей,аксиологический (ценностный) уровень, который воплощается в иерархически организованной совокупности ключевых ценностно значимых концептов (культурных концептов, аксиологем, культурем, идеологем), у которых ценностно окрашенная семантика входит в номинативное содержание, а также в языковых и в экстралингвистических (культурных) коннотациях, закрепленных в узусе за определенными словами и выражениями, т. е. в системе языковой и экстралингвистической оценочности.

В области системы ценностей на уровне номинативного содержания интересна прежде всего иерархия оценочных представлений. В частности, коллективное сознание положительное воспринимает как норму, специально маркируя лишь отрицательные качества. Отсюда родовое обозначение свойства переносится на положительное, видовое: качество, означает не просто 'наличие качества', но 'хорошее качество' – ср. идиому знак качества, а также производное прилагательное качественный – не просто 'имеющий отношение к качеству', но 'имеющий хорошее качество', как умный – не просто 'имеющий ум', а 'имеющий «хороший ум»' (обратим внимание, что, например, в слове количественный – количество подобного семантического сдвига не происходит – прилагательное количественный не означает 'имеющий большое количество').

Специфика оценочной сферы языкового менталитета на коннотативном уровне обнаруживает себя при сопоставлении единиц разных языков со сходным номинативным содержанием, но различающимися оценочными коннотациями. Например, английское слово ambitious 'стремящийся к (чему-л.); жаждущий (чего-л.)' нельзя передавать соответствующим русским заимствованием амбициозный, так как русский вариант содержит явную негативную оценку. Точнее этот же смысл с сохранением исходной положительной оценочности в английском слове передается с помощью прилагательного честолюбивый. Доказательством расхождения полюсов на оценочной шкале служит русское описательное словоупотребление амбициозный в хорошем смысле, где экспликация говорящим позитивной оценочности в ассертивной части выражения свидетельствует о том, что «по умолчанию», в пресуппозиции здесь потенциально предполагается оценка отрицательная.