Тимур Радбиль - Основы изучения языкового менталитета - учебное пособие

Другие японские слова, обозначающие интерперсональные отношения, также весьма показательны. Например, есть слово doryo, указывающее на людей, с которыми человек вместе работает, но только имеющих тот же статус. Есть также слово nakama (от naka 'внутри'), обозначающее группу «друзей» (так сказать, «общество» человека), и его производные, такие как nominakama (приблизительно 'собутыльники'), asobinakama (приблизительно 'товарищи в игре') и shigotonakama (приблизительно 'с кем человек работает'). Есть также слово yujin, иногда описываемое как более официальный эквивалент для tomodachi. Каждое из этих слов отражает представления и ценности, характерные для японской культуры и отсутствующие в менее дифференцированном английском концепте 'friend'.

Совершенно очевидно, что в аксиологической сфере японского языка не концептуализируется значимость общей идеи, так сказать, «дружбы вообще», которая представлена, например, в ценностной сфере русского или английского языковых менталитетов. Носители японского языка предпочитают акцентировать и выделять разные типы и разные «регистры» межличностных отношений, их различную «весомость» в системе ценностей, в зависимости от возрастного, полового или профессионального статуса объектов этих отношений. Это вполне соответствует самому духу японского общества, для которого характерно повышенное внимание к самым тонким и порою непонятным взгляду западного человека вопросам социальной и культурной иерархии людей. Это существенно влияет на сами параметры оценки человека в японской культуре.

Культурные коннотации представляют особый способ представления ценностей в языковом менталитете. Коннотативный способ репрезентации ценностно значимой информации существенно отличается от денотативного способа, при котором оценка так или иначе «закреплена», запечатлена в самой семантике слова. Коннотация не присутствует непосредственно в лексическом значении единицы, ее «бытие» в языке ассоциативно и имплицитно. Однако при этом в языковом менталитете образуются устойчивые и воспроизводимые смысловые связи между каким-либо ценностно значимым представлением и образом самой вещи или отражением ее свойства в сознании. Речь идет об одном из проявлений работы общего механизма символизации вещей и явлений, присущего естественному языку.

Источником формирования коннотаций является не объективно присущее данной вещи свойство или признак, а коллективная точка зрения на нее данного этноса. Например, значение слова стеклянный (взгляд) 'невыразительный, безжизненно-неподвижный' возникает на базе коннотации прямого значения стеклянный, которая у последнего возникает не в результате отражения реального свойства стекла, а в результате отражения особенностей его восприятия сознанием.

Поэтому у разных слов-синонимов, обозначающих одну и ту же реалию, могут быть совершенно разные, причем не связанные между собой коннотации: так, у слова осел в русском языковом менталитете имеется устойчивая коннотация 'глупость', а у его синонима ишак – 'чрезмерно упорный труд' (работать как ишак). При этом ни та ни другая коннотация никак не мотивированы свойствами бедного животного, ничуть не более глупого, чем остальные представители животного мира и ничуть не более работящего. Даже у одного слова могут возникать разные и не связанные между собой коннотации: (змея – признак коварства, но она же – признак мудрости).

При этом, по мнению В.А. Масловой, надо различать два типа представления коннотативной информации в языке:

1) образно-метафорический тип, когда коннотативные смыслы возникают по ассоциации на базе внешнего или функционального сходства или сходства производимого впечатления: «Обычно из денотата вычленяются отдельные признаки, образ которых предстает во внутренней форме коннотативного слова. Так, если говорят заяц (о трусливом человеке), то это не значит, что у него серая шуба, короткий хвост и длинные уши, а свидетельствует лишь о том, что такой человек, чутко уловив опасность, часто мнимую, вовремя успеет убежать»;

2) символический, или мифолого-символический тип, когда «прототипическое» свойство» часто не мотивируется реальным свойством вещи, но приписывается ей в культуре, исходя из мифологических или каких-либо иных «идеологических» представлений: «Компоненты с символическим прочтением также во многом обусловливают содержание культурной коннотации. Например, кровь как символ жизненных сил во фразеологической единице – пить кровь, до последней капли крови; кровь как символ родства – родная кровь, кровь от крови; кровь как символ жертвоприношения – пролить чью-то кровь; кровь как символ здоровья – кровь с молоком; кровь как символ сильных эмоций – кровь бросилась в голову, кровь стынет».