Андрей Азов - Поверженные буквалисты. Из истории художественного перевода в СССР в 1920–1960-е годы

Книгу эту читали рецензенты, редакторы, работники Главлита, десятки тысяч читателей, однако никто не обиделся за русский народ, ибо каждый знает, что русский народ достаточно велик, чтоб на любую иронию ответить тоже иронической улыбкой.

Но выражая сожаление, что я не стал на путь фальсификации, тов. Егорова не задумалась о возможности политического резонанса такой фальсификации. Представьте себе, что я бы написал, что Суворов был такой-то, хороший и т. д. Но это же значит для любого английского борзописца создать мишень для того, чтобы вопить, что в СССР искажают Байрона. Так вот, спрашивается, что же здесь – политическое недомыслие или что-нибудь другое.

Но тов. Егорова была по-своему осторожна, она заявила, что ей нет дела до того, что в оригинале. Но тов. Кашкин, который немедленно вслед за ней поднял копье, был не столь осторожен. Он сказал, что в переводе характеристики Суворова я допустил нажим, дал не то, что в оригинале. Он два-три места привел.

Он привел два-три места. Я прошу разрешения прочитать параллельно.

Страница 266, строфа 49, 7-я глава (приезд Суворова): «Весь лагерь ликовал, как будто спеша идти на пиршество»… и т. д. (цитата).

Вот эта фраза была не полностью прочитана Егоровой в доказательство того, что я оскорбил русскую армию и Суворова.

У меня есть английский оригинал, но английское произношение у меня неважное, да и не все владеют.

Позвольте прочесть по-русски несколько слов, а потом кто-либо прочитает по-английски.

«Лагерь был в полном восторге, так, что можно было подумать, что там празднуют свадьбу…» и т. д. (цитата).

(Тов. Кашкин читает по-английски.)

(С места: «Спойл» – добыча.)

– Соколовский выбрал слово грабеж в этом случае и в трех-четырех других.

Но у меня есть французский перевод Бенжамена Лароша.

(Зачитывает французский перевод.)

Значит, Соколовский ошибся, Ларош ошибся. Речь идет о том – «спойл» правильно или неправильно передано.

Я укажу на то, что соответственным образом ошибся и Козлов. Я найду соответственные строчки в 8-й главе, где точно также в оригинале «спойл».

Вот это место у Козлова: «Лишь грабежу наклонность обнаружа».

(Тов. Кашкин: Это не то место.)

– Я сослался на Козлова, забыв, что этой строчки нет в оригинале, но 4–5 мест, где употребляется слово «спойл», где у меня грабеж, – все места имеются у прозаических моих предшественников и у Козлова.

Возьмем другое место, 46-ю строфу той же главы.

У меня так: «Суворов им сверкнул рожками с…» и т. д. (цитата).

Это место мне было поставлено в вину обоими выступавшими, а Иван Александрович сказал, что финал совершенно не понят.

Позвольте сослаться на 46-ю строфу:

(Цитирует.)

Так вот, товарищи, я сильно перескочил за отведенные мне пределы времени.

Я утверждаю, что буквально все эти места, оскорбляющие Суворова, присущи оригиналу; они приведены мною точно, и Иван Александрович это должен был сказать аудитории, что у Байрона это именно так, но вдобавок, ставя мне это в вину без всякой вины, ибо иначе нельзя работать, Иван Александрович предусмотрительно умолчал, что все это имеется в переводе Козлова и если негодовать, то надо было негодовать раньше.

Я констатирую, что один критик меня призывал в грубой форме к фальсификации, другой критик вступил, мягко говоря, в противоречия с истиной. И мне это очень печально. Я не этого ожидал.

Теперь, еще одно, последнее заявление. Так как я не встречал в моей работе ни малейшего внимания со стороны секции как организации, ни малейшего намерения со мной поговорить дружески и т. д., то я считаю, что я совершенно не нужен больше секции и прошу Бюро принять мое заявление о выходе из секции, а мотивировка этого жеста будет мною передана в соответствующие инстанции.

Ответ на статью И. Кашкина в 12-й книжке «Нового мира» за 1952 г.

(РГАЛИ, ф. 2861, on. 1, д. 98 1)

ВМЕСТО ВСТУПЛЕНИЯ

Идущая за этими первыми страницами статья «КРИТИКА ПО АМЕРИКАНСКИ» является ответом на клеветническую статью И. Кашкина «Традиция и эпигонство», помещенную в 12-й книжке журнала «Новый мир» за 1952 г. и посвященную разбору и полному «изничтожению» моего перевода байроновского романа «Дон Жуан» (каковой перевод вышел пять лет назад, в конце 1947 г.).

Так как статья Кашкина (необычно пространная для рецензии о переводе, – около 1,5 печ. л.) является девятым валом травли, ведущейся уже несколько лет в отношении меня и моей работы, так как это статья ЛЖИВА во ВСЕХ своих утверждениях, так как она возводит на меня ПОЛИТИЧЕСКУЮ КЛЕВЕТУ, обвиняя меня в искажении социального смысла романа, в искажении образа Суворова и пр., я вынужден [99] выступить на защиту своего имени и как советского гражданина, и как писателя.