Жанна Долгополова - Чтобы мир знал и помнил. Сборник статей и рецензий

По словам одного из самых обстоятельных исследователей ПСМ В. Л. Бурцева, к «верующим в ПСМ» относились те, кто их сфабриковал – русские антисемиты и агенты департамента полиции (хотя многие высокие чины считали их подложными), – и те, кто укрывал подлог, и те, кто распространял его для борьбы с евреями и революционерами. Русское общество, правительство и церковные круги к «сионским протоколам» относились как к явному подлогу: в либеральных русских изданиях о них можно было встретить только иронические и брезгливые отзывы, как о ничтожном пасквиле. «Можно с уверенностью сказать, что…к “Протоколам” с доверием относились только в специальных сферах, особенно придворных, где обычным явлением были религиозные кликушества, или темные фанатики, или авантюристы, кто подлаживался к антисемитам, находившимся у власти». [13]

Не случись в России в 1917 году бескровного февральского, а за ним кровавого октябрьского переворота, ПСМ, скорее всего, остались бы эксклюзивным достоянием отечественной истории. Но, остановив их дальнейшее переиздание и распространение в красной России, большевистская революция отправила ПСМ на «белые» окраины страны и в эмиграцию. В Добровольческой армии – в Украине, Крыму, Сибири и Дальнем Востоке, – неоднократно издавая и переиздавая ПСМ, их по большому счету использовали для борьбы с жидами-большевиками, а походя для подстрекательства к грабежам и погромам местного еврейского населения. Начиная с 1918 года правые элементы белой эмиграции передавали экземпляры ПСМ и их рукописные переводы разведывательным управлениям и правительственным кругам принявших их стран и распространяли машинописные переводы ПСМ на Парижской мирной конференции в 1919 году, в надежде повлиять на решения Версальского мирного договора. Но только в 1920–1930 гг. ПСМ привлекли к себе общественный интерес в Европе и Америке.

Во всех странах распространение ПСМ проходило одинаково. На первом этапе российский эмигрант находил среди «аборигенов» тех, кто разделял с ним взгляд на ПСМ как ключ к объяснению всех неслыханных перемен XX века – Первой мировой войны, падения трех империй, революции и прихода к власти большевиков, – запланированных «жидомасонскими заговорщиками» еще в конце XIX века. На втором этапе коренные жители страны при неизменном содействии «экспертов по русскому вопросу» начинали охоту на «жидомасонских заговорщиков», ведущих подрывную деятельность в странах проживания, с целью привести христианский мир к российскому финалу – самодержавному правлению жидо-большевиков. Завершающий этап в разных странах проходил по-разному: не все поверили в миф о всемирном заговоре жидомасонов против человечества, многие усомнились в подлинности ПСМ, доказывали их подложность, прослеживали, кем и из какого сора они слеплены; в Южной Африке распространение ПСМ приостановили в судебном порядке, в Швейцарии суд признал их злонамеренной фальсификацией, в нацистской Германии они стали неотъемлемой частью идеологии. [14]

В США ПСМ появились в те же годы, что и в Европе, и их история (которую нам удалось проследить с 1918 по 1964 гг.) полна драматического пафоса и трагикомической фарсовости. Если первыми распространителями ПСМ после Первой мировой войны были непримиримые борцы с большевизмом (русские монархисты и американские ура-патриоты), то поздними их «разносчиками» – после Второй мировой войны – оказались непримиримые борцы с капитализмом – советские коммунисты и их агенты. Неизменными во все времена оставались только разоблачители ПСМ, а именно религиозные, общественные, политические и правительственные организации Америки.

Согласно всем источникам, первые «протокольные» старания в Америке принадлежат «русскому лейтенанту» (очевидно, подпоручику) Борису Львовичу Бразолю (31.03.1885 – 19.03.1963). [15]В отличие от многих своих соотечественников-единомышленников, Бразоль не бежал от большевиков, с 1916 года он жил и работал в США в качестве юрисконсульта англо-российской комиссии по военным закупкам. После октябрьского переворота 1917 года в России, не желая служить большевистскому режиму, он подал в отставку, стал невозвращенцем и был принят на службу в Военно-торговую палату США. [16]

Оставаясь верным царю и отечеству, Бразоль направил все силы и энергию на спасение России и белого движения, на дискредитацию большевистского правительства и срывание с нового российского режима всех масок. Он работал сразу на многих фронтах, делая все возможное, чтобы повлиять на внешнюю политику США – сначала склонить Белый дом поддержать вмешательство военных сил союзников в гражданскую войну в России и оказать помощь Колчаку, позднее задержать установление дипломатических и торговых отношений между Америкой и большевистской Россией. Его знания и общественное рвение вызывали доверие в военно-разведывательном управлении, где он слыл советником по «русскому вопросу», он умело устанавливал добрые отношения с «правильными» людьми, охотно приглашавшими его выступать с лекциями, во время которых он неизменно предупреждал: «И эта страна тоже вскоре должна будет решить, готова ли она видеть американские дома разграбленными… американский флаг растоптанным, и Америку, отданную на откуп банде преступников, преследующих одну цель – Великий передел».