Владимир Напольских - Введение в историческую уралистику

Оленеостровские мезолитические черепа по своеобразному сочетанию признаков («низколицые монголоиды» [30]) сближаются с некоторыми другими древними периферийными монголоидными или смешанными сериями: с неолитическим черепом из могильника Караваиха каргопольской культуры, черепами из могильника на Большом Оленьем острове в Баренцевом море (I тыс. до н. э.), сериями из Луговского и Тетюшского могильников ананьинской культуры раннего железного века в Прикамье, черепами из Туой-Хая (неолит, бассейн р. Вилюй), Базаихи (у г. Красноярска) [Беневоленская 1985:50—52]. К этому списку можно добавить низколицые монголоидные черепа с р. Олёкмы (белькачинская культура Якутии, III тыс. до н. э.) [Томтосова 1977], из 1‑го Степановского мог. еловской культуры бронзового века в Среднем Приобье [Кирюшин, Малолетко 1979:164—165], из Ордынского могильника верхнеобской неолитической культуры (по определению В. А. Дрёмова — большая примесь низколицых монголоидов, проникавших из таёжной зоны) [Матющенко 1973 I:132] и др. (впрочем, между ними наблюдаются и немалые расхождения: в абсолютных размерах, высоте черепной коробки и т. д.).

Возможно, не без участия палеосибирских «низколицых монголоидов» сложился антропологический тип, распространённый среди западных (енисейских) групп эвенков, получивший название катангского . Будучи принадлежащим к северноазиатской ( байкальской ) расе, характерной для всех тунгусов и юкагиров, он отклоняется от её основных вариантов прежде всего по чрезвычайно низкому по монголоидным масштабам лицу и более тёмной пигментации волос и глаз. Существует мнение, согласно которому именно катангский тип наиболее близок монголоидному компоненту, вошедшему в состав обских угров, самодийцев и некоторых других народов Западной Сибири, принадлежащих в антропологическом отношении к уральской расе [Рычков 1961:246—253]. Речь здесь идёт не о формированииуральской ( древнеуральской — см. выше) расы на базе смешения «низколицых монголоидов» и европеоидов, а об участии«низколицых монголоидных» групп в сложении этих народовнаряду с носителями собственного уральского типа [Давыдова 1989b:115].

«Низколицый монголоидный» палеосибирский комплекс, возможно, сохранился в до некоторой степени близком к древним формам виде на крайнем севере Средней Сибири — в лице весьма своеобразного антропологического типа нганасан, которые могли его унаследовать ещё от досамодийского населения Таймыра, и у которых он приобрёл «гипертрофированные» черты вследствие длительной изоляции и тесного круга брачных связей. В целом этот тип, безусловно, близок к северноазиатскому монголоидному (байкальская раса), совершенно не обнаруживает следов европеоидного (или квазиевропеоидного — уралоидного) влияния, отличается от классических (тунгусских) вариантов байкальской расы по тем же признакам, что и упомянутый выше катангский (более тёмная пигментация волос и глаз, более низкое лицо, брахикефалия, прямая спинка носа) и сближается с другим архиморфным в рамках северноазиатской расы типом — юкагирским [Золотарёва 1962:132—136; Юкагиры: 110; Алексеев, Гохман 1984:161].

По-видимому, верным является почти единодушное мнение антропологов, склонных видеть в мезо‑ и неолитических «низколицых монголоидных» черепах особый протоморфный тип, приближающийся к кругу древних (континентальных) монголоидов (по терминологии Т. А. Трофимовой — Homo sapiens asiatic paleoarcticus ) и сыгравший важную роль в генезисе антропологических типов населения Западной Сибири, Урала, севера Восточной Европы и, видимо, хотя бы отчасти — Средней и даже Восточной Сибири[Дебец 1948:328; Трофимова 1968:51—58; Беневоленская 1985:52—53; Томтосова 1977:136]. Находки черепов такого типа в Восточной Сибири (см. выше) указывают на то, что данный тип был распространён скорее на северной (или, по крайней мере, северо-западной) периферииареала (формирования) континентальных монголоидов (юг Средней Сибири, При‑ и Забайкалье [Дебец 1948:42—43, 67—68]), и едва ли верно заключение о том, что с неолита низколицые монголоиды распространены в Западной, а высоколицые — в Восточной Сибири [Алексеев, Гохман 1984:43].

В любом случае, бесспорно проникновение в лесную зону Восточной Европы вплоть до Прионежья «низколицых монголоидных» групп предположительно сибирского происхождения по крайней мере с мезолита, во-первых; отсутствие связи между этими группами и культурами с ямочно-гребенчатой керамикой льяловского типа центра и севера Европейской России и типичной гребенчатой керамики Прибалтики, для носителей которых были характерны вариации лапоноидного и сублапоноидных типов, имеющих особое происхождение, во-вторых; наконец, важнейшее значение имеет факт наиболее мощного притока групп носителей антропологических типов, определяемых опять-таки как «низколицые монголоидные», с северо-востока Европейской России и / или из-за Урала в Прикамье и Среднее Поволжье в предананьинское (мог. Полянка II, начало I тыс. до н. э.) и раннеананьинское (сер. I тыс. до н. э.) время, с которым можно связывать и само формирование ананьинской культуры (Збруева 1947:270—271; Акимова 1967:105; Алексеев 1981:53—55; Третьяков П. Н. 1966:141—145) (об археологическом аспекте проблемы см. также [Генинг, Совцова 1967]). Учитывая решающую роль именно ананьинской историко-культурной общности в распространении культурного влияния и, видимо, населения с востока, от Прикамья на запад вплоть до Балтики в середине и второй половине I тыс. до н. э. [Кузьминых 1993:75—83; Косменко 1993:196—202], участие «низколицых монголоидов» в генезисе самой ананьинской культуры представляется тем более значимым для уральской предыстории в целом.