Тамара Курдюмова - Литература. 7 класс. Часть 2

Писатель испытывает радость от созерцания жизни, от размышлений, от той особой внутренней напряженности и тишины, которая предшествует рождению книги, от множества как будто бы случайных вещей, дающих толчок для работы.

Год назад я ехал в Севастополь. Где-то за Синельниковом поезд внезапно остановился в степи. После гула и грохота в вагоны вошла мягкая тишина. Пассажиры сразу притихли. Только ветер шелестел газетами, забытыми на столиках.

Я вышел. Стоял туманный мартовский день. Весенний разлив голубел вдали, в степях над ним голубело неяркое и просторное небо. Тишина хлынула на нас. Она шла со всех сторон, из степей, из безмолвной деревни на косогоре. Она обступила и сжала остановившийся поезд…

Так вот бродишь в жизни и то тут, то там наталкиваешься на встречи, на какие-то часы тишины и сосредоточенности, на «закономерные случайности», и в это-то время и возникает обычно замысел книг. В этом есть особая радость – очень ощутимая, но трудно поддающаяся рассказу. Очевидно, это и есть то состояние, какое мы называем «радостью творчества».

Все отдают своей стране, своему народу знания, опыт, навыки, наконец, самую жизнь, если этого требует существование страны. Но у писателей есть одно невольное преимущество – они отдают своему народу еще и великолепное чувство счастья. Поэтому так радостен писательский труд – тяжелый и многолетний.

1.Какие жанровые особенности дают основание утверждать, что это произведение Паустовского – эссе? Попробуйте сами доказать, что это не очерк и не статья.

2. Какие проблемы, судя по этому произведению, особенно остро волновали писателя?

3. Какие жанры можно было бы использовать для решения этих проблем? Есть ли в каждой конкретной проблеме какие-то признаки, которые дают возможность избрать конкретный жанр, или выбор зависит только от желания автора?

4. Какой из отличительных признаков эссе более всего представлен в этом произведении:

а) афористичность,

б) подчеркнутая субъективность,

в) установка на воспроизведение разговорной (бытовой) речи?

В последние десятилетия XX века стали очень популярными писатели, которые создавали произведения о русской деревне. Они даже получили специальное название – «деревенщики», хотя писали не только о деревне и ее проблемах. Федор Александрович Абрамов – один из этих писателей.

Он ушел на войну добровольцем, был тяжело ранен и демобилизован. Вернувшись в Ленинградский университет, не только закончил его, но и стал литературоведом-исследователем и только потом начал писать художественные произведения. Он никогда не забывал деревню, в которой вырос, не забывал и тяжелого опыта военных лет.

За свою трилогию «Пряслины» писатель получил Ленинскую премию. Произведения Абрамова проникнуты не только уважением к сельскому труженику, но и заботой о «братьях наших меньших», особенно о помощнице в крестьянском труде – лошади.

В рассказе «О чем плачут лошади» автор доверяет своей любимой Рыжухе высказать то, что наболело у этих безответных и преданных помощников крестьянина. Диалог с Рыжухой, звучащий в реалистическом рассказе, не превращает произведение в сказку или басню. Почему? Это решите вы – читатели.

Всякий раз, когда я спускался с деревенского угора на луг, я как бы вновь и вновь попадал в свое далекое детство – в мир пахучих трав, стрекоз и бабочек и конечно же в мир лошадей, которые паслись на привязи, каждая возле своего кола. Я частенько брал с собой хлеб и подкармливал лошадей, а если не случалось хлеба, я все равно останавливался около них, дружелюбно похлопывал по спине, по шее, подбадривал ласковым словом, трепал по теплым бархатным губам и потом долго, чуть не весь день ощущал на своей ладони ни с чем не сравнимый конский душок.

Самые сложные, самые разноречивые чувства вызывали у меня эти лошади.

Они волновали, радовали мое крестьянское сердце, придавали пустынному лугу с редкими кочками и кустиками ивняка свою особую – лошадиную – красоту, и я мог не минутами, часами смотреть на этих добрых и умных животных, вслушиваться в их однообразное похрустывание, изредка прерываемое то недовольным пофыркиванием, то коротким всхрапом – пыльная или несъедобная травка попалась.

Но чаще всего лошади эти вызывали у меня чувство жалости и даже какой-то непонятной вины перед ними.