В. Казютинский - Чтобы лучше познать самих себя... (Сборник)

Гомеостазис означает, что главной функцией биосферы является ее адаптивно-адаптирующая деятельность: органический мир, с одной стороны, приспосабливается к условиям обитания, а с другой — меняет эти условия, приспосабливая их к себе. Один из наиболее ярких примеров таких изменений — насыщенная кислородом атмосфера нашей планеты, которая имеет, несомненно, биогенное происхождение.

И вот, наконец, эволюция сделала очередной закономерный шаг — на планете возникла разумная жизнь, а затем начала формироваться ноосфера. Какое новое качество характеризует эту стадию? Ясный ответ на этот вопрос дал В. И. Вернадский: ведущей функцией ноосферы теперь становится креативная, творческая или научно-производственная деятельность.

Будучи органической частью и порождением биосферы, ноосфера, естественно, сохраняет за собой ее адаптивно-адаптирующую функцию, но при этом приобретает новую, главную — креативную функцию. Обе функции в реальной жизни проявляют себя в неразрывном единстве, во взаимовлиянии и тесном взаимодействии. Отмечая эту их особенность, важно подчеркнуть следующее: между обеими функциями ноосферы существует внутреннее противоречие. Адаптирующая деятельность цивилизаций опирается на совокупность освоенных технологий. Каждому данному технологическому уровню соответствует оптимальная социальная структура общества, обеспечивающая на этом уровне максимально возможную эффективность производственной деятельности, — это и есть процесс оптимальной социальной адаптации.

В отличие от этого креативная функция цивилизации направлена в первую очередь на расширение границ гомеостазиса, на поиск новых экологических ниш ноосферы. Следствием этой деятельности оказывается, как правило, возникновение новых, более эффективных технологий. В результате возникает противоречие между новым, прогрессивным уровнем технологии и старой, консервативной социальной структурой ноосферы. Общественные науки давно знают, каким путем снимается отмеченное противоречие, — этот процесс идет либо на основе глубоких социальных реформ, либо носит революционный характер. Для наших целей важно отметить другое: существование противоречия между обеими функциями ноосферы и необходимость его периодического разрешения превращают ее в принципиально динамическую, неравновесную, развивающуюся систему. Процесс снятия указанного противоречия носит, очевидно, характер последовательных бифуркаций, а само это противоречие является внутренним двигателем эволюции ноосферы.

Понимание именно этого факта и лежит в основе излагаемого в данной статье подхода к составлению сверхдолгосрочного прогноза будущего развития ноосферы, нашей цивилизации. Возникает вопрос: существуют ли методы, с помощью которых эта задача может быть формализована и хотя бы в какой-то степени решена? Современная наука, к счастью, овладела такими методами — это системный анализ, синергетика, термодинамика необратимых процессов, теория катастроф. Опираясь на совокупность этих новейших научных методов, можно по меньшей мере приблизиться к новому осмыслению сформулированной задачи.

Перед тем как двигаться дальше, хочется подчеркнуть две принципиально важные особенности концепции ноосферы, сформулированной Вернадским. Первая — это глобализм подхода, рассмотрение цивилизации как целостной, органически единой системы. Почти незамеченная современниками, сейчас эта идея приобрела особенно актуальное звучание. В нашей стране сопротивление такому подходу было особенно сильным: идеи Вернадского в корне расходились с идеологическими догмами примитивного марксизма, согласно которым динамика эпохи определяется главным образом дихотомией капитализм—социализм и постулатами борьбы классов.

Однако именно концепция Вернадского позволяет по-новому подойти к проблеме эволюции цивилизации: анализируя ноосферу как целое, можно не учитывать множества более частных особенностей, закономерностей, специфических черт и условий, которые совершенно необходимо принимать во внимание, исследуя более конкретные проблемы. Эта возможность особенно важна для нас, поскольку позволяет резко упростить постановку задачи. Одновременно это позволяет значительно увеличивать и глубину прогноза.

Здесь напрашивается наглядная аналогия: погоду мы с трудом умеем предсказывать на несколько дней вперед, а составить прогноз изменения климата — причем со значительно более высокой степенью достоверности — можно на десятки, если не на сотни, лет вперед. Причина в обоих случаях общая: модель явления, на основании которой составляется прогноз, по необходимости учитывает разное количество частных факторов.