Йэн Хогг - СОКРУШАЮЩИЕ БРОНЮ - ПРОТИВОТАНКОВОЕ ОРУЖИЕ НА ПОЛЯХ СРАЖЕНИЙ XX ВЕКА

Конечно же, гусеницы всегда были уязвимы перед минами, артиллерийскими снарядами и подрывными зарядами, хотя иногда из-за довольно большого расстояния между траками и катками подрывной заряд взрывался, не причиняя особо сильного вреда. Артиллеристы редко метили в гусеницы, прежде всего потому, что танки обычно находились в таком положении, что траки их не слишком хорошо просматривались. Однако, если стрелок все же бил по ходовой части и при этом промахивался по механизмам, снаряд неизбежного попадал в корпус и пробивал его, так что какой-то результат такая стрельба все равно давала.

Между тем, как уже говорилось выше, избрав целью гусеницы или катки, атакующий лишал танк подвижности, но и после этого он продолжал оставаться опасным, так что приходилось продолжать бой, чтобы заставить замолчать вооружение.

Кроме артиллерийского огня, мин и гранат использовались и другие средства, в том числе пламя, поскольку танк нес в себе горючее и боеприпасы. Если оно добиралось до того или до другого, последствия бывали обычно весьма легко предсказуемыми. Тут нельзя сбрасывать со счетов и психологический эффект - трудно не утратить душевное спокойствие, сидя в стальном ящике, перед угрозой струи жидкого огня. Между тем, принимая во внимание то, что танки были сконструированы с умом, а их топливо и боеукладка тщательно защищались, при условии, что экипаж сохранял выдержку, пламя вряд ли могло привести к фатальным результатам. Горящая жидкость часто сгорала и стекала на землю, и, если водитель продолжал движение, а стрелок бил по источнику огня, для танка имелись все шансы выйти победителем из схватки. При известной вязкости горючей жидкости была велика вероятность того, что она, попав на гусеницы и катки, вызовет возгорание резины, что, однако, тоже не послужит условием немедленного выхода танка из строя.

Во многих посвященных боевому искусству текстах рекомендуется бросать зажигательные гранаты на крышку моторного отсека в расчете на то, что это вызовет воспламенение системы подачи топлива, однако зажигательные гранаты не находили обычно широкого применения (если не считать недоброй памяти британской гранаты № 76, о которой мы тут говорить не будем) и часто взрывались на крышке двигателя без малейшего вреда для последнего. Не обходят наставления вниманием и бутылки, начиненные воспламеняющимися жидкостями, - «коктейли Молотова». В служебном руководстве «Борьба с танками и методы их уничтожения. Брошюра по обучению личного состава № 42», изданном в августе 1940 г., говорится: «Бомбы следует бросать на жалюзи и вентиляционные отверстия, чтобы горящая жидкость проникала в танк и сделала его непригодным для жизнедеятельности экипажа или же привела к возгоранию машины… Не следует подчиняться первому импульсу просто метнуть снаряд в танк. Лучше всего бросать бомбу с навеса, в том случае, если нельзя сделать это из окна здания или с какой-то другой, расположенной над танком, позиции…»

Газ также относился к перечню вооружений, которые часто упоминались в период с 1938 по 1940 г. И снова, если экипаж не поддавался панике и надевал маски, он не подвергался особой опасности, поскольку самому танку газ никакого вреда принести не мог. Самая большая сложность для атакующего заключалась прежде всего в том, чтобы газ попал внутрь танка. Тут немцы опять проявили находчивость: помимо боеприпасов с бронебойными сердечниками для 7,92-мм противотанкового ружья имелись и такие пули, которые содержали в себе маленькие капсулы со слезоточивым газом. Предположительно - никто так и не обнаружил официального подтверждения целей этой немецкой инновации - задача состояла в том, чтобы пуля, преодолев бронирование, высвободила газ внутри танка и, вызвав приступы кашля и слезы у экипажа, заставила его потерять контроль над машиной на достаточно долгий период времени, который позволил бы какому-то по-настоящему смертоносному оружию сказать свое решающее слово. Если затея действительно состояла в этом, то надо сказать, что она провалилась, ибо никто никогда не докладывал о том, что стал объектом действия слезоточивого газа после попадания в боевое отделение танка немецкой противотанковой пули. Образчики данного вида боеприпасов достались союзникам только в 1941 г., когда при исследовании трофеев и выяснилось наличие в пуле капсулы с газом.

Противотанковые заграждения продолжали оставаться модными и в 1944 г. Они служили двум целям: первое, довольно крупное препятствие побуждало командира танка попытаться прорваться где-то в другом месте, найти более легкий путь, где машину могли ожидать засады с противотанковыми пушками или тому подобным вооружением; не слишком большое препятствие, вне сомнения, замедляло продвижение танков и часто вело к тому, что при преодолении его машина подставляла наиболее уязвимое «брюхо». Хватало одного прицельного выстрела, чтобы поразить танк, перебирающийся через завал из бревен или камней.