Оскар Паркс - Линкоры Британской империи. Часть 7. Эпоха дредноутов

I.N.A., 24 March 1920 Всесторонних испытаний в море по вступлении в строй не проводилось, но пробег на курсе Полперро показал, что проектная мощность достигалась легко, хотя максимальная скорость составила 29 уз. Большое потребление топлива не обеспечило никакого особенного радиуса действия, так как сжигалось неизменно около 1 245 т при 59 500 л.с. Данные, показывающие радиус действия, никогда не включались в официальные отчеты.

В 1917 г. прожекторные башенки установили вокруг третьей дымовой трубы и увеличили носовой пост управления. Позже установка дальномера на марсе заставила брам-стеньгу мачты установить на опору подъемного крана, а в 1918 г. наверху башен «О» и «В» оборудовали взлетные площадки для бипланов «Сопвич».

Водоизмещение распределилось следующим образом (в %):

Общее оборудование 3,0

Вооружение 12,7

Бронирование 26,0

Корпус 34,4

Машины и инженерные запасы 20,7

Топливо (при нормальной загрузке) 3,2

100%

«Тайгер»

Построен в Клайдбэнке (июнь 1912 г. – октябрь 1914 г.). Вступил в состав Гранд Флита в Скапа-Флоу 6 ноября, после менее чем месячного гарантийного пробега.Служил в 1 -й эскадре линейных кораблей. В бою при Доггер-банке получил попадание в башню «В», и орудие у левого борта было выведено из строя (двое убитых и несколько раненых); снаряд, попавший в сигнальную рубку, убил восемь матросов и четверо ранил. В Ютландском сражении корабль получил 21 попадание, включая 12-дм снаряд в барбет башни «А», 11-дм в башню «X» (24 убитых и 37 раненых). После чего корабль проходил ремонт, который закончился 2 июля. Учебно-артиллерийский корабль в 1924-1929 гг., в 1929-1931 гг. заменил «Худ» в эскадре линейных крейсеров. 30 марта 1931 г. прошли прощальные проводы корабля на Атлантическом флоте, после чего команда сошла на берег в Девонпорте. В марте 1932 г. продан в связи с окончанием срока службы.

В 1911 г. немцы спровоцировали так называемый Агадирский кризис, который держал Европу в напряжении в течение нескольких месяцев. Франция оккупировала город Фес в Марокко, в ответ Германия заявила о своих интересах в Агадире (порт в Марокко) и прилегающих районах, хотя она не имела там ни собственности, ни торговли. Для подкрепления серьезности своих притязаний немцы направили в этот район канонерскую лодку «Пантера», которая бросила якорь у Агадира. Когда Британское правительство попросило обьяснений, Германия хранила молчание на протяжении многих недель. Сэр Эдвард Грэй проинформировал германского посла, что британское правительство не может не проявлять интереса к Марокко и до тех пор, пока Германия не прояснит свои намерения, оно оставляет за собой право действовать по своему усмотрению.

Пресса довольно мрачно освещала сложившуюся ситуацию. Искала ли Германия предлог напасть на Францию или испытывала на прочность силы Антанты, используя неопределенность и дипломатическое давление, чтобы получить некоторые преимущества в колониальной политике? Но, при существовавшем расколе в Либеральном Кабинете на империалистическую и радикальную группы, у нас не было уверенности, что мы сможем решительно действовать перед лицом опасности. Оба – и Черчилль, и Ллойд Джордж, ставший потом министром финансов и имевший большое влияние в правительстве, – склонялись к радикальной части Кабинета. И было довольно странно, что именно тот, кто возглавлял пацефистски настроенную часть Кабинета, решил положить конец этой неопределенности. В июле Ллойд Джордж воспользовался случаем и в своей речи, произнесенной на обеде Ассоциации банкиров, сказал: «Если бы обстоятельства поставили нас в ситуацию, когда мир можно сохранить только отказом от положения великой державы, которое Британия героически завоевывала на протяжении веков, и тем, что позволила бы относиться к себе там, где задеты ее жизненные интересы, так, как будто она не имела никакого значения на мировой арене, тогда я скажу твердо: мир, достигнутый такой ценой, был бы нестерпимым унижением для такой великой нации, как наша».

Это заявление, выражавшее мнение нации, прозвучало как гром для германского правительства и привело к решительным изменениям. Кризис закончился дипломатическим отпором Германии, и фон Тирпиц позже вспоминал:

«Это был вопрос нашего умения проявлять выдержку, продолжая вооружаться по всем направлениям, избегая любой провокации и спокойно ожидая свой час до тех пор, когда мы достигнем морской мощи».