Владимир Орлов - Подземная гроза

Если сделать из такого вещества рельс длиною в семь километров и взорвать один конец, то другой взорвется через секунду. Такой молниеносный взрыв называют детонацией, а взрывчатое вещество, в отличие от пороха, дробящим.

И взрыв и детонацию можно поставить в шеренгу различных видов горения, разложения вещества. Как бойцов ставят по росту, так и мы их поставим по скоростям.

Первым с конца пойдет тление. Оно может длиться тысячелетия. В древних постройках находят остатки бревен, которые тлели тысячи лет.

За ним — обычное горение. Длится оно часы.

Затем вспышка — секундное дело.

Дальше — взрыв.

Наконец, молниеносный сверхвзрыв — детонация.

Нажим газов при детонации напоминает сокрушительный удар. Потому и разорвало самовар оксиликвитом. Тут не только самовар, но и ствол орудийный разнесет на куски.

Так стеклянный стакан от толчка отлетает в сторону, а от удара разбивается вдребезги.

Дробящие взрывчатые вещества не порох. Они не мечут предметы в стороны, они их дробят.

Это как раз и нужно подрывникам.

Для подрывников это свойство — настоящий клад.

Лишь дробящие взрывчатые вещества будут действовать в этом очерке.

Как это может газом ударить? Газ ведь это почти пустота. Я пытался в детстве потрогать газ. У меня был воздушный шарик с летучим газом в резиновой оболочке.

Я осторожно разорвал оболочку, но газ ускользнул от меня из пальцев, неосязаемый и незримый.

Впрочем, незачем даже объяснять, какой он — газ. Мы живем среди газа. Кругом нас воздух. Мы ходим, бегаем среди воздуха и его не замечаем. Не было случая, чтобы кто-нибудь из нас разбил о воздух нос.

Но если подумать хорошенько, то воздух не так уж незаметен. Особенно в ветреную погоду, когда воздух движется. В морских рассказах пишут: «Дул ветер силою в восемь баллов».

Моряки оценивают силу ветра по двенадцатибалльной системе — шкале Бофорта. Вот она:

Описании действия урагана в таблице Бофорта нет. Вместо них прочеркнута черта. Но черта эта красноречивее слов.

Теперь люди встречаются с ветром в пять раз быстрее урагана — сто пятьдесят метров в секунду. С этой скоростью обтекает воздух летящий самолет. Кто летал, знает, что такое воздух. Бьет из-под пропеллеров неукротимая железная струя, держит на весу тяжелую машину. Из иного самолета высунуться опасно — голову напрочь оторвет.

Скорость газов при детонации — три тысячи метров в секунду. В сто раз быстрее урагана!

Яростен их порыв. Стальные рельсы и балки лопаются, как ледяные сосульки, броневые плиты крошатся, как куски зеркального стекла.

В старом парке стояла узорная ограда — тяжелое кружево из железных ветвей и листьев, плоских, как цветы, засушенные меж книжных страниц. Этой осенью в парке взорвалась немецкая мина.

Взрыв разметал ограду.

Словно дохнула железная буря, и рванулись и вытянулись вслед ее порыву могучие железные ветви и застыли так навсегда.

И железная листва осыпалась на дорожки.

Если обычный ураган разрушает целые поселки, то что способен наделать взрыв — железная буря?

Взрыв, пожалуй, сдунет дома в целом городе, словно крошки с чайного стола.

На деле этого не случается.

Бывает, конечно, что взлетает от взрыва дом. Но соседним домам зачастую ничего. Стоят дома как ни в чем не бывало.