Журнал «Юный техник» - Юный техник, 1956 № 03

Зола вместе с газами, образовавшимися при сгорании полукокса (на рисунке это отмечено прямой и волнистой стрелками), попадает в циклон твердого теплоносителя (12). Здесь их пути расходятся: газ направляется в сушилку (2), а зола — в смесительную камеру (6). Далее процесс повторяется.

А что за труба отходит еще от верхней части сепаратора (8)? По этой трубе (13) отводятся на конденсацию газовые продукты, получающиеся после термической обработки сланца. На своем пути газы попадают под теплый масляный дождь (14), часть их конденсируется, и конденсат (его называют сланцевым маслом) поступает в большой бак-отстойник (15). В нижней части собираются тяжелые фракции сланцевого масла, а в верхней — более легкие. Из них поручают бензин.

Несконденсировавшиеся газы принимают холодный водяной душ в специальном устройстве — скруббере (16). Здесь получаются самые легкие фракции сланцевого масла. Они стекают в отстойник, а оставшийся горючий газ можно направлять прямо к газовым плиткам в квартиры.

Имеются различные схемы энерготехнологических установок, но все они более или менее похожи на описанную. Таким способом можно перерабатывать и другие низкосортные топлива: отходы древесины или отходы продуктов нефтепереработки, низкосортный уголь и др.

Кок видно, в описанной схеме кет и речи о простом механическом сложении двух процессов: энергетического и технологического. Химия и энергетика здесь тесно переплетены друг с другом. Все процессы протекают с большой скоростью и дают резкое увеличение энергетического кпд.

Новый энерготехнологический метод производства важнейших видов продукции: горючего газа, различного химического сырья и цемента — вызовет большие изменения в организации промышленности и всего народного хозяйства. Энерготехнологические комбинаты обеспечат химическую промышленность дешевым водяным газом и водородом для производства синтетических продуктов.

Наряду с единой высоковольтной сетью, которая свяжет в ближайшем будущем все мощные атомные, тепловые и гидроэлектрические станции, возникнет равная ей по значению и тепловой мощи другая единая сеть — сеть магистральных и районных газопроводов. Из многих мест: с энерготехнологических комбинатов, с заводов переработки нефти, из районов добычи природного газа и нефти и из других источников — будет поступать в эту сеть самое удобное и самое дешевое топливо — горючий газ.

Тревожный вой сирены и размеренное биение метронома. Возникает надпись:

«ЭТО СЛУЧИЛОСЬ СОВСЕМ НЕДАВНО… В 1980 ГОДУ».

Горы. На одной из вершин над облаками сверкают ажурные фермы гигантских антенн. Здесь раздается торжественный голос профессора Бахарева:

— Москва?!;

На экране возникает звенигородский пейзаж с березовым лесом, речушкой и радиостанцией на ее берегу. Звучит ответ:

— Готовы!

— Владивосток?! — слышен опять голос Бахарева.

Теперь мы видим сопку над Великим океаном. Радиостанция на ее вершине:

— Готовы!

— Планетная обсерватория?!

Выжженная солнцем бескрайная степь. Городок обсерватории. Стройная башня. Паутина антенн радиотелескопа.

— Готовы!

И всюду слышен вой сирены и биение метронома.

— Ну что ж, друзья… Может быть, мы сделали не все, что надо. Однако все, что было в наших силах, сделано, — так говорит очень старый и очень взволнованный человек — профессор Бахарев.

Он встает из-за своего рабочего столика и, переглянувшись с академиком Забродиным, продолжает: — Сейчас ровно двенадцать часов тридцать семь минут. По поручению объединенного института астрофизических проблем я приказываю ВКЛЮЧИТЬ АВТОМАТЫ ВЗЛЕТА!

— Есть включить автоматы взлета! — отвечает инженер Градов.

Пульт управления. На щите трепещут стрелки сотен контрольных приборов и россыпи бессчетных сигнальных глазков.

Руки Градова берутся за штурвал с табличкой «АВТОМАТИЧЕСКИЙ СТАРТ» и, помедлив, резко поворачивают его.

Только теперь обрывается назойливый вой сирены.

Мощный свист возникает мгновенно и вспышкой разрастается до сотрясающего землю грохота. Многократное эхо мечется по горной долине между скалами.