P. Соловьев: Штурм Грозного

Резко отрицательно в армии была встречена деятельность общества ’’Мемориал", лидеры которого открыто поддерживали боевиков, призывали российских солдат сдаваться в плен и оказывали помощь перебежчикам. Газета "Аргументы и факты" на своих страницах опубликовала образец заявления для дезертиров. Практически все газеты выступили с резкой антиармейской критикой. На негосударственных каналах были показаны улицы города, усеянные подбитой техникой и трупами солдат. Это не лучшим образом отражалось на морально-психологическом состоянии российских войск и настроении в обществе.

Начиная с 5 января федеральные силы активизировали свои действия. 129-й мотострелковый полк, совершив обходной маневр, вышел к северной окраине города, дошел до центра города и, сломив ожесточенное сопротивление боевиков, занял позиции на восточном берегу реки Сунжа. В результате под контроль наших войск были взяты три моста через реку Сунжа. Это обеспечило условия для более активных действий войск в восточной части города.

Южное направление по-прежнему оставалось незаблокированным. Сложившаяся обстановка и состояние действовавших на этом направлении частей федеральных войск не позволили сделать этого, но для прессы было подготовлено другое обоснование. Как объяснял начальник штаба Объединенной группировки федеральных войск генерал-полковник Леонтий Шевцов, "принятие такого решения было продиктовано соображениями гуманности. Это позволило эвакуировать значительную часть мирного населения в горные районы и другие республики, сохранить жизнь тысячам жителей Чечни, несмотря на издержки, в этом случае чисто военного характера". Между тем, открытый свободный проход в Грозный на южном направлении способствовал подвозу боевиками боеприпасов, вооружения и материальных средств, поступлению пополнения, а в последующем — и отходу основных сил дудаевцев после боев в Грозном в горные и предгорные районы и продолжению сопротивления вне столицы Чечни.

9 января Правительство Российской Федерации ввело 48-часовой мораторий на ведение боевых действий для вывоза раненых и убитых из зоны боев. Этот мораторий с обеих сторон был выдержан, чего нельзя сказать о последующих.

11 января в результате минометного обстрела загорелся склад боеприпасов в расположении 129-го мотострелкового полка. В результате было ранено 11 человек, сгорело 2 БТР и 18 автомобилей.

Подразделения российских войск вели тяжелые уличные бои с весьма призрачным успехом.

Для завершения штурма города срочно требовались свежие силы и в город прибыли:

— сводный батальон 336-й бригады морской пехоты Балтийского флота под командованием командира бригады полковника Е. Кочешкова;

— сводный батальон 61-й бригады морской пехоты Северного флота во главе с начальником береговых войск Северного флота генерал-майором А. Отраховским;

— 165-й полк морской пехоты Тихоокеанского флота под командованием заместителя командира 45-й дивизии морской пехоты полковника С. Кондратенко.

Все части прибыли без техники и к тому же были сформированы в спешном порядке, что не лучшим образом сказалось на боевой готовности подразделений. Так, например, батальон 336-й бригады доукомплектовывался 113 матросами с 75 кораблей Балтийского флота. Но, тем не менее, именно благодаря морским пехотинцам были захвачены позиции в центре города, к сожалению, ценою десятков жизней. Так, батальон Балтийского флота в первый же день боев потерял 18 человек. Также большую роль в ходе штурма сыграли части специального назначения. Штурмовая группа 45-го полка специального назначения под командованием полковника П. Поповских захватила одно из тактически важных зданий в центре города — здание института нефти и газа — без потерь. Однако трагедии случались и у спецназовцев. 14 января в здании, где находился отряд спецназа из Московского военного округа, сработало радиоуправляемое взрывное устройство, установленное боевиками. Погибли 35 солдат и офицеров.

Морально-психологическое состояние российских войск оставляло желать лучшего.

Холод, постоянные обстрелы, бессонные ночи, отсутствие какого-либо материального обеспечения, антиармейские настроения в стране, откровенно непатриотичное поведение ряда депутатов Государственной Думы, находившихся в стане врага — Президентском дворце, а также элементарный страх за свою жизнь приводили к нервным срывам и самоубийствам среди солдат и офицеров.