Михаил Барятинский - Средний танк Panzer III

Всё сказанное фон Меллентином, в особенности касающееся взаимодействия всех родов войск с танками, было характерным и для другого театра военных действий — Восточного фронта.

По состоянию на 1 июня 1941 года вермахт располагал 235 танками Pz.III с 37-мм пушками (ещё 81 машина находилась в ремонте). Танков с 50-мм пушками было значительно больше — 1090! (Ещё 23 машины находились в стадии перевооружения.) В течение июня от промышленности ожидалось поступление 133 боевых машин.

Pz.III Ausf.L mit 5 cm Pak 38.

Трофейный Pz.III Ausf.J и его советский экипаж. 107-й отдельный танковый батальон, 8-я армия, Волховский фронт, июль 1942 года.

Из этого количества непосредственно для вторжения в Советский Союз предназначалось 965 танков Pz.III, которые были распределены более или менее равномерно по 16 немецким танковым дивизиям из 19, участвовавших в операции «Барбаросса» (6-я, 7-я и 8-я танковые дивизии имели на вооружении танки чехословацкого производства). Так, например, в 1-й танковой дивизии насчитывалось 73 Pz.III и 5 командирских Pz.Bf.Wg.III, в 4-й — 105 боевых машин этого типа. Причём абсолютное большинство танков было вооружено 50-мм пушками L/42. Надо сказать, что «тройки» в целом были равноценным противником большинства советских танков, в чём-то превосходя их, но в чём-то и уступая. По трём основным оценочным параметрам — вооружению, манёвренности и броневой защите — Pz.III имел существенное превосходство только над Т-26. БТ-7 уступал немецкой машине в броневой защите, Т-28 и КВ — в манёвренности. Но по всем трём показателям «тройка» была слабее Т-34. Вместе с тем, Pz.III превосходил все советские танки по количеству и качеству приборов наблюдения, качеству прицелов, надёжности двигателя, трансмиссии и ходовой части. Немаловажным преимуществом было стопроцентное разделение труда членов экипажа. Два последних обстоятельства, при отсутствии ярко выраженного превосходства в ТТХ в целом, позволяли Pz.III в большинстве случаев выходить победителем в танковых дуэлях. Впрочем, при встречах с Т-34, а тем более, с КВ, добиться этого было весьма нелегко — хорошая оптика или плохая, но пробить их броню немецкая 50-мм танковая пушка могла только с очень малой дистанции — не более 300 м.

Не случайно, что за период с июня 1941 до сентября 1942 года жертвами огня этих орудий стали всего 7,5 процента от общего числа подбитых артиллерией «тридцатьчетвёрок». При этом огнём 50-мм противотанковых пушек Pak 38 за указанный период было подбито 54,3 процента танков Т-34. Дело в том, что противотанковая пушка была мощнее танковой, её ствол имел длину 56,6 калибра, а начальная скорость бронебойного снаряда составляла 835 м/с. Да и встретить советский танк у неё было больше шансов.

Из сказанного следует, что самый массовый на тот момент танк вермахта Pz.III, имевший к тому же и наибольшие возможности в борьбе с танками, в 1941 году был абсолютно бессилен против советских Т-34 и КВ. Если учесть и отсутствие количественного превосходства, то становится понятно, как, возможно, сам того не осознавая, рисковал Гитлер, нападая на СССР. Во всяком случае, 4 августа 1941 года на совещании в штабе группы армий «Центр» он сказал Г. Гудериану: «Если бы я знал, что у русских действительно имеется такое количество танков, которое приводилось в вашей книге, я бы, пожалуй, не начинал эту войну». [1] В своей книге «Внимание, танки!», выпущенной в 1937 году, Г. Гудериан указывал, что в тот период в СССР имелось 10 000 танков, однако против этой цифры возражал начальник генерального штаба Бек, а также цензура.

Pz.III Ausf.J проезжает по улице русской деревни. Восточный фронт, 1942 год.

Pz.III Ausf.N.

Танки сопровождения Pz.III Ausf.N из состава 501-го тяжёлого танкового батальона. Тунис, конец 1942 года. Любыми средствами, включая мешки с песком, экипажи стремились усилить защищённость своих боевых машин.

Однако вернёмся к Pz.III. За шесть месяцев 1941 года было безвозвратно потеряно 660 танков этого типа, за первые два месяца 1942-го — ещё 338. При существовавших тогда темпах производства бронетанковой техники в Германии быстро восполнить эти потери было нереально. Поэтому танковые дивизии вермахта постоянно ощущали хронический недокомплект боевых машин.