Журнал «Юный техник» - Юный техник, 2002 № 10

Сначала мишень из химического элемента ниобия будут бомбардировать изотопами кальция. Это позволит отработать все тонкости эксперимента. Затем работу по непосредственному получению 118-го элемента проведут с мишенью из калифорния. В результате бомбардировки произойдет слияние ядер калифорния и кальция с образованием ядра нового элемента.

Чтобы убедиться в том, что новый элемент действительно получен, исследователи надеются зарегистрировать 2–3 события по образованию и радиоактивному распаду нового ядра. В этот момент и будут определены время его жизни, время распада и некоторые другие характеристики.

В.ЧЕРНОВ

Мы уже рассказывали (см. «ЮТ» № 6 за 1999 г.) о трансгенных овощах, обладающих уникальными свойствами, и о тех опасениях, которое вызывает их употребление в пищу без достаточной проверки. И вот первые подозрения, похоже, подтверждаются…

Герой нашего повествования — венгерский исследователь, биолог Арпад Пустай. В апреле 1998 года, работая в знаменитом Научно-исследовательском институте Раута в г. Абердине, Шотландия, он провел серию опытов, призванных выяснить, как трансгенный картофель влияет на живой организм. И конечно, наиболее удобными подопытными объектами были крысы.

Особое внимание ученого привлекла картошка, которая благодаря гену подснежника, искусственно внедренному в ее наследственный материал, обрела способность вырабатывать лектин — особый белок, делавший растение несъедобным для насекомых-вредителей. Но для человека такой картофель считался безвредным.

И Арпад Пустай решил в этом еще раз удостовериться. Одну группу подопытных животных он стал кормить обычным картофелем, к которому подмешивал полученный отдельно лектин, а другую группу заставил питаться трансгенной пищей.

Первые же анализы насторожили ученого. Оказалось, что у животных, питавшихся трансгенным картофелем, начался процесс дегенерации внутренних органов, в ряде случаев сопровождавшийся острым воспалением. Особую тревогу исследователя вызвал тот факт, что все неприятности выявлялись далеко не сразу, а лишь тогда, когда крысы питались трансгенным картофелем настолько долго, что перекрывали все сроки, отведенные соответствующими ведомствами для испытаний. Стандартные же тесты не вызвали подозрений.

В это время английские телевизионщики готовили передачу о работах института. И по согласованию с директором, профессором Филиппом Джеймсом, Арпад Пустай дал интервью, которое в августе 1998 года вышло в эфир.

На вопрос корреспондента о безопасности трансгенных продуктов ученый прямо заявил, что, если бы у него был выбор, он никогда не стал бы употреблять их в пищу. Вывод свой он подтвердил результатами своих испытаний.

Ожидал ли Пустай, что его высказывания вызовут бурю во всем мире? Как бы там ни было, это оказалось так. Дело в том, что по времени они совпали с бумом генной инженерии.

Фирмы многих стран рекламировали созданные ими трансгенные продукты, а тут, на тебе, такой афронт. Требуемое Пустаем ужесточение правил проверки означало: на проверку каждого нового продукта требовать дополнительно до 22 млн. долларов, однако это не могло гарантировать благоприятный исход испытаний.

Первым в атаку на собственного сотрудника пошел сам директор профессор Филипп Джеймс. Дело в том, что ему светило место главы ведомства по контролю за продуктами питания. А теперь фирмы, выпускающие трансгенные продукты, стали препятствовать его назначению. В свою очередь, сам профессор, не желая лишаться теплого места, поспешил избавиться от неугодного сотрудника.

Пустай был уволен, причем дирекция запретила ему далее разглашать результаты своих исследований, пригрозив в противном случае судом.

Из ученого с мировым именем Пустай в одночасье превратился в изгоя, которого не только перестали пускать в лабораторию, где он проработал 35 лет, но и обвинили в научной недобросовестности. А тем временем на рынок выбрасывались все новые трансгенные продукты — баклажаны без семян, ананасы с повышенным содержанием витамина С…

Ученый был вынужден покинуть Англию и вернуться на родину, откуда он уехал во время известных событий. Но и в Венгрии ученый не сдавался. Его поддержали и немногие из оставшихся друзей.