А. Васильева - Государственный Дарвиновский музей Москва

За долгую историю разведения голубей человеку удалось вывести более восьмисот пород, значительно отличающихся друг от друга телосложением, размерами, мастью и летными способностями. Долгое время считалось, что виды существующих на Земле животных и растений неизменны, только с конца XVIII века ученые стали высказывать идеи об их изменяемости, пытались выяснить, каким способом осуществляется эволюционный процесс. Дарвин решил эту проблему в теории естественного отбора, а для большей убедительности сначала изложил учение об искусственном отборе, основанное на богатом фактическом материале по одомашниванию и практической селекции.

Павлиньи голуби — небольшие птицы различных цветов с густым и гладким оперением. Свое название эти голуби получили благодаря хвосту, в котором много широких рулевых перьев с несколько взлохмаченными опахалами на конце, в возбужденном состоянии птица ставит его отвесно к туловищу и веерообразно распускает. Эта старинная порода, происходящая из Северо-Восточной Индии, была завезена в Европу более трехсот лет назад, разводить ее начали в Голландии и Англии, затем она распространилась по всему Старому Свету.

Представленное чучело выполнено основателем музея А. Ф. Котсом и является экспонатом, имеющим как научную, так и мемориальную ценность. Александр Федорович был хорошим таксидермистом, учеником знаменитого в начале XX века мастера Ф. К. Лоренца. В то время каждый зоолог обладал навыками препаратора и собирал естественно-научные коллекции, которые использовались для научной работы. Большая часть натурных экспонатов, находящихся в музее, изготовлена мастерами, которые работали здесь. «Решающим моментом для создания Дарвиновского музея было само наличие в Москве талантливых таксидермистов», — подчеркивал его первый директор.

Алексей Никанорович Комаров в своем творчестве продолжил линию, начатую в русском искусстве такими мастерами, как А. С. Степанов, Ф. А. Рубо, П. О. Ковалевский, Н. С. Самокиш, и другими. Это направление может быть охарактеризовано как национально-романтическое течение в анимализме. Его представители стремились писать преимущественно природу и животный мир России. Данную склонность сразу заметил и оценил А. Ф. Коте, когда в 1932 Комаров начал работать в музее. За время этого сотрудничества художником было выполнено 185 живописных полотен с изображением зверей и птиц.

Коте предполагал создать особые залы музея: «Собака» и «Домашняя лошадь». Написание серий картин соответствующего содержания было поручено Комарову, страстному охотнику, прекрасному знатоку пород лошадей и собак. В 1937 он приступил к работе над темой «Собака на службе человеку», в которой показал многообразие пород, а также их различное использование: охотничьи, служебные, пастушьи, нартовые. А чуть позже, в 1946, живописец создал цикл из десяти картин «Эволюция пород собак в отражении исторического быта и культурных стилей», посвященный декоративным собачкам, а также влиянию на их формирование человеческой моды. Забавное сходство животных и их хозяев дополнительно обыгрывается соответствующей исторической эпохой. Во всех этих произведениях чувствуются любовь, тепло и мягкий юмор.

На картине «Шпиц дворовый» собака коротает время рядом с кучером на козлах повозки, запряженной парой гнедых лошадей. Действие разворачивается на фоне некоего западноевропейского города. Шпицы являются потомками торфяной собаки каменного века и более позднего свайного шпица, они — старейшая порода Средней Европы, от которой произошло множество других видов.

А. Ф. Коте рассматривал экспозицию музея как единое целое — своего рода храм научного мировоззрения, где всесторонне раскрывалось бы эволюционное учение. Он разработал особую методику «усовершенствованного показа» живописных произведений. Ее суть заключалась в том, что художникам-анималистам, сотрудничавшим с музеем, заказывались целые серии картин, иллюстрирующие один из вопросов учения. Хотя мастера кисти не могли сами свободно избирать сюжеты, поскольку речь шла «о научных темах, продиктованных всецело интересами науки, зоологии, а не искусства», Коте исходил из предпочтений каждого автора.