Жак-Ив Кусто - Могучий властелин морей. Чтобы не было в море тайн

Мы опустили в воду «акулоубежища», и, несмотря на сильное течение, наши операторы с ассистентами приготовились снимать прохождение китов. В глубине души они надеялись запечатлеть на пленке битву гигантов. Увы, никаких схваток не произошло. Да и вода была очень мутная.

Тогда мы пристроились к стаду. Миграция началась, и киты плыли не спеша, приноравливаясь к детенышам, о которых они вообще очень трогательно заботились.

Основа китового стада — семья, а семья зиждется на материнской любви. Новорожденный детеныш несколько лет нуждается в постоянной опеке. Но мать одна не в силах уберечь его от всех опасностей и обучить всему, что он должен знать. Помогает ей в этом не отец, а другая самка, которую принято называть «тетушкой».

Феномен «тетушек» объясняется физиологически. Поскольку беременность у китов длится 12 месяцев, самки рожают не каждый год. Когда детеныш выкормлен и становится более или менее самостоятельным, его мамаша оказывается без дела, и материнский инстинкт побуждает ее заботиться о других малышах. Это свойственно всем крупным морским млекопитающим, а также некоторым наземным, например слонам.

Кстати, в поведении китов и слонов есть и другие общие черты, возможно, потому, что беременность у них длится долго и потомство развивается медленно.

Мы и сами смогли убедиться, как надежны «тетушки». Нам встретился малыш, которого с двух сторон охраняли крупные самки. И сколько мы ни пытались зайти так, чтобы отделить детеныша, каждый раз одна из самок оказывалась между ним и «Зодиаком». (Китенок был слишком мал, чтобы нырнуть.) Одна из самок вела себя особенно возбужденно: все время крутилась и фыркала. В чем дело? Мы решили подойти к ней ближе, но она каждый раз отходила в сторону.

Лишь обнаружив, что мать с детенышем пропали из виду, мы поняли, что весь этот спектакль был затеян, чтобы отвлечь нас. Преуспев в своем маневре, «тетушка» нырнула и тоже исчезла, а мы остались в дураках.

Есть «тетушки» и у горбачей. Филипп Сиро, командовавший «Кэлью» во время бермудской экспедиции, заметил, что когда преследуешь горбачей, они быстро уходят. Но если среди них есть хоть один детеныш, который не может поспевать за всеми, стадо ждет поблизости, а один из взрослых — очевидно, «тетушка» — уводит преследователей в другую сторону.

Вот еще пример в этом же роде. Одному «Зодиаку» почти удалось отсечь детеныша от родительницы. Малыш устал, спасаясь от преследования, ему грозил плен, и мать, казалось, уже ничем не могла ему помочь. Но тут вмешалась «тетушка»: она напала на «Зодиак», и, пока люди разбирались с ней, мамаша увела свое дитя подальше от опасности.

Не одну тягостную ночь провела команда «Кэлью» на якорной стоянке над обособленным рифом в бермудских водах. Волны нещадно трепали маленькое суденышко, теснота была жуткая, и весь отряд мучился морской болезнью, только Филипп, Делемотт и Давсо устояли против нее. В довершение ко всему коек не было, и люди лежали в спальных мешках.

Но в один прекрасный день члены отряда были вознаграждены за все муки. Море утихомирилось, стало гладким словно зеркало. А затем кто-то увидел неподалеку фонтан. И рядом другой, поменьше. Это была самка горбача с детенышем. «Зодиак» помчался к ним и принялся описывать «заколдованный круг». До сих пор этот прием совсем не действовал на горбачей, они всегда уходили. Теперь же он сработал безотказно. Конечно, причина была та, что мамаша не хотела бросать малыша.

Филипп и Делемотт погрузились в кристальную воду и, прилагая все усилия, чтобы киты не вышли за радиус действия кинокамеры, полчаса наблюдали поразительный подводный балет.

— Это была удивительно мирная картина, полная особого изящества, — рассказывал потом Филипп. — Мамаша раскинула свои огромные белые ласты, словно крылья. Идет по кругу, останавливается, снова трогается с места и все время поддерживает детеныша и подталкивает его к поверхности, чтобы дышал.

На снятых в тот день кадрах видно, как самка и малыш идут прямо на Филиппа, он с камерой в руках проплывает между ними — и мамаша сгибает конец ласта, чтобы не задеть его!

И это было вовсе не случайно. В другой раз один горбач поднял вверх весь ласт, пропуская оператора.

— Они двадцать раз могли нас убить, — говорил Филипп. — Честное слово, во всей моей подводной практике я не помню более прекрасных минут и часов.