Мир Авиации 2001 03

8 октября прибыл новый командир полка — майор Трофим Романович Тюрин. Он бессменно командовал полком до марта 1948 г., пройдя с 2-м АПДР суровые годы войны, радость побед и горечь утрат. Его предшественник, м-р Чувило, попал в немилость из-за того, что с момента формирования (когда на счету был каждый час) полк слишком долго «раскачивался» и начал обеспечивать командование столь нужной информацией только через полтора месяца. Безусловно, припомнили ему и катастрофу 22 августа.

В октябре-ноябре 1941 г. полк проводил разведку группировки противника, наступавшей на центральном и северо-западном участках фронта в направлении Москвы, выполнив 117 боевых вылетов. В этот период организованной боевой работой выделялась 2-я АЭ к-на Поклонского.

Первые же вылеты показали, что Пе-2 имеет недостаточный запас бензина — часто экипажи вынуждены были возвращаться, не успев сфотографировать уже обнаруженные объекты, да и дальность полетов не превышала 500–600 км. Кроме того, требовалось усилить оборонительное вооружение самолета. В короткие сроки шкворневую установку 7,62-мм пулемета ШКАС заменили на всех самолетах полка на новую турельную с 12,7-мм пулеметом УБС. Чуть позже, в ноябре 1941 г., когда после первого месяца боевой работы выяснилась слабость защиты Пе-2 от истребителей в нижней задней полусфере, зам. инженера АЭ ст. л-т Помазанский предложил установить под крылом направляющие для PC, стреляющие назад. Успешно испытав новое оружие в полете на машине командира полка, за две недели «установками Помазанского» оборудовали все самолеты полка. Такое усовершенствование было сделано опять-таки впервые в ВВС Красной Армии.

На протяжении войны эта установка спасла жизнь многим авиаторам — в одном из боевых вылетов самолет мл. л-та Щитова на высоте 5000 м атаковала восьмерка Bf 109. Шансов у экипажа почти не оставалось, но двух залпов РС-132 в сторону атакующих «мессеров» было достаточно, чтобы боевой порядок немецких истребителей распался, а экипаж Щитова благополучно ушел от преследования и полностью выполнил задание. За эту модернизацию «пешки» ст. л-т Помазанский вскоре получил в Кремле из рук М. И. Калинина орден Красной Звезды.

Кроме усиления активной защиты, установили дополнительное бронирование кабин летчика и стрелка-радиста.

В декабре 1941 г., во время наступления Красной Армии под Москвой экипажи полка производили воздушную разведку и фотографирование оборонительных рубежей противника, его аэродромной сети, разведку оперативных резервов и пути отхода немецких войск в интересах Ставки ВГК, а также Западного, Юго-Западного и Калининского фронтов.

В начале декабря три экипажа 1-й АЭ — командира АЭ к-на Рудевича, ком. звеньев ст. л-тов Алышева и Поспелова перебазировались из Монино на аэр. Боровичи (Новгородская обл.), откуда вели оперативно-тактическую разведку немецких войск, блокировавших Ленинград с юга.

Октябрь-декабрь первого года войны были особенно тяжелыми и для всей нашей армии, и для экипажей 2-го АПДР ГК. Суть боевой работа воздушных разведчиков сама по себе практически не предполагает выполнения заданий под прикрытием истребителей — одиночный экипаж уходит за линию фронта, где все зависит от его мастерства и удачи. А тогда, в первые месяцы войны, все задания выполнялись в условиях полного господства в воздухе немецкой авиации. Над вражеской территорией разведчиков ждал огонь зенитной артиллерии и истребители противника. Причем, что касается последних, то над своей территорией их атак приходилось опасаться не меньше, чем за линией фронта. Иногда бывало, что и наши истребители или зенитчики, недостаточно хорошо различая силуэты, принимали «пешку» за Bf 110 или Do 215 и воздавали «вражине» по заслугам. Да и летно-штурманская подготовка отдельных экипажей разведчиков оставляла желать лучшего. Случались блудежки при выполнении боевых заданий, грубые посадки, неграмотная эксплуатация систем самолета и двигателя, приводившие когда к срыву заданий, а то и к вынужденным посадкам или даже к потере машин. Из 306 боевых вылетов на разведку (на 8 декабря 1941 г.), задания были успешно выполнены лишь в 147, что составляет лишь 48 %.

В период разгрома немцев под Москвой, зимой 1941-42 гг. экипажи полка выполнили 398 б/в. К 1 января 1942 г. полк потерял 16 самолетов и 13 экипажей (48 человек).

12 января 1942 г. стало черной страницей не только в истории полка, но и для всей отечественной авиации. В этот день два экипажа 1-й АЭ — к-на Овечкина и ст. л-та Остапенко перегоняли в полк с казанского авиазавода пару новеньких «пешек». Вместе с ними в Москву вылетели Генеральный конструктор В. М. Петляков и его зам А. М. Изаксон. Погода в этот день была паршивой: низкая облачность со снегом и плохой видимостью. Недалеко от Арзамаса, через 35–40 мин. после взлета самолет Овечкина загорелся и врезался в землю. Весь экипаж и Петляков погибли. Остапенко из-за плохих метеоусловий совершил вынужденную посадку (ни самолет, ни люди не пострадали) в районе Раменского.