Мир Авиации 2001 03

Никто никаких вещей советского производства не отнимал, все у нас было свое, и комбинезоны, и летное снаряжение, и цивильная одежда. А вот египетскую полевую форму без знаков различия нам действительно выдали, и надо сказать, она очень удачно заменяла нашу советскую «полевку» с портупеей и сапогами. Да и оружие у нас было свое. Летчики летали с ПМами, у техников были АКМы. Но они с ними ходили в основном в наши тамошние наряды — ДСП, патруль и тому подобное. Бортовые номера никто не закрашивал, есть даже фотография: МиГ-25 перед «душмой» (на арабском аэродроме — укрытие для самолетов по типу наших капониров).

Одно из чудес света, как его видели летчики каирского отряда МиГ-25 (фото сделано Ту-16Р 90-й ОДРАЭ)

А вот то, что мы там были никому не нужны — ни нашему командованию, ни египетскому, ни представителям посольства — вот это было… И поначалу отряд из 220 человек жил без денег, почти без еды (только взятые из Союза сухпайки на неделю). Жили в общежитии для арабских военных, которое напоминало нашу казарму в самом худшем понимании этого слова. Спали на двухспальных, поломанных железных солдатских кроватях без постельных принадлежностей, и нашу ночлежку кто-то из ребят с самого начала обозвал «Шератон-Хилтон» — так потом до самого конца командировки все наше жилье и называли. Вот это все было…

Первый боевой вылет группы был выполнен не 18, а 22 октября 1973 года. Выполняли его В. Уваров и я, а не Северинов (его в Египте просто еще не было). Вот как это было в тот день. После обеда на авиабазу неожиданно прибыл из Каира г-л Дворников. Никто, даже Чудин, не знал цель его визита. Получилось так, что в УАЗике вместе с Чудиным до наших укрытий Дворникова сопровождал и я. Пока ехали, он почти не разговаривал, только сказал: «Срочно пару МиГов готовить к вылету». А когда мы уже были в укрытии, рядом с нашими самолетами, он достал из папки карту-«двадцатикилометровку» с нанесенным на ней маршрутом и отдал Чудину со словами: «Если через 30 минут пара не взлетит на выполнение задания, то считайте пребывание вашего отряда здесь напрасным, со всеми вытекающими из этого для вас последствиями». Естественно, что при такой постановке вопроса о программировании маршрута ни по одной из навигационных систем («Полет» или «Пеленг») не было и речи. Времени не было даже для простого штурманского расчета маршрута. Командир отдал приказ м-ру Уварову и мне выполнить поставленную боевую задачу. Полет предстоял в режиме радиомолчания и без использования радиотехнических средств навигации (требуемых для МиГ-25 РТСН на Каиро-Уэс г тогда еще не было). В общем, нам пришлось выполнить ответственнейшее задание, используя старый «дедовский» метод: строго выдерживать заданные курсы и по расчетному времени, опять же на строго заданной скорости, пролетать требуемые расстояния. Взлет произвели парой (я — ведущий, Уваров — ведомый, так решили этого правила придерживаться и впредь: более опытный — сзади) и ушли на задание не на юг, как сказано в статье, а на север, в сторону Александрии. Развернувшись вокруг нее в направлении Норт-Саида, выходили на Синайский п/о-в. Здесь мы включили все бортовые средства разведки и выключили их лишь после пролета траверза оз. Ко рун, когда начали разворот на свой аэродром. Снижение с потолка, торможение и заход на посадку выполняли сходу. В воздухе мы тогда находились всего лишь 32 минуты, а не любовались на 35-й минуте полета красотой пирамид в Долине Царей. Кстати, имеющиеся у многих из нас снимки пирамид с воздуха сделаны с разведчиков Ту-16Р нашими коллегами из 90-й ОДРАЭ, а у нас в этом районе снимки не получались — не позволял профиль полета.

Вверху: построение личного состава 154-го ОАО. 1-й слева — майор Уваров, 3-й — майор Трунов

Внизу: здание египетских казарм, где жили советские авиаторы — пресловутый «Шератон-Хилтон»

Этот Ан-12 привез из Шаталово в Каир-Уэст новогодние подарки и елку. Декабрь 1973 г.

После посадки кассеты с фотопленками никто, разумеется, на проявку в Москву не возил. Когда речь шла о минутах, отправлять их за тридевять земель было бы полным абсурдом. Их здесь же проявляли и обрабатывали специалисты нашей АФС, которые были в составе отряда. Тут же печатались сотни фотоснимков, из которых составлялся большой фотопланшет. Увидевший через пару часов это творение начальник штаба египетской армии заплакал: планшет с пустынным пейзажем беспристрастно зафиксировал на светлом фоне песка черные следы гари и копоти от десятков сгоревших египетских танков, бронемашин, другой техники. Забавно — сейчас, и очень обидно — тогда, было то, что мы с Уваровым, отлично выполнив это задание, так ничего и не получили, а Гармлш и Бухтияров, НЕ летавшие на такое задание, были награждены «Красной Звездой».