Энтони Гидденс: Социология

Как долго человек может прожить, насколько реальна для него угроза серьезных заболеваний, таких, как сердечно-сосудистые, рак и пневмония, — все это в значительной степени определяется социальными факторами. Чем более развита культура, в среде которой живет человек, тем меньше вероятность, что на протяжении своей жизни он будет страдать от серьезных заболеваний. Помимо этого, существуют определенные общепринятые правила, предписывающие, как следует вести себя в случае болезни. Больному человеку разрешается отстраниться от некоторых или всех обыденных обязанностей, но заболевание должно быть признано “достаточно серьезным”, чтобы можно было претендовать на эти привилегии без критики и упреков. Тот, кто испытывает лишь слабое недомогание, или чья болезнь точно не определена, скорее всего будет признан “симулянтом” — не имеющим реального права избегать ежедневных обязанностей [5] Cockerham W. С. Medical Sociology. New Jersey, 1986. .

Приведенное ниже ужасное описание повествует о последних часах человека, казненного в 1757 году по обвинению в заговоре с целью убийства короля Франции. По приговору несчастному вырвали мясо на груди, руках и ногах, а раны поливали смесью кипящего масла, воска и серы. Затем его тело четвертовали с помощью лошадей, а расчлененные останки были сожжены. Офицер стражи составил следующий отчет о произошедшем.

Палач погрузил кандалы в котел с кипящим зельем, которым он щедро поливал каждую рану. Затем запрягли лошадей и привязали за руки и ноги. Лошади сильно потянули в разные стороны. Через четверть часа процедуру повторили и сменили лошадей: тех, которые были у ног, поместили к рукам, чтобы сломать суставы. Все повторяли несколько раз.

После двух или трех попыток палач Самсон и его помощник, который держал щипцы, достали ножи и надрезали тело у бедер, лошади снова потянули; затем то же сделали с руками и плечами; мясо было срезано почти до самых костей. Лошади, напрягаясь изо всех сил, оторвали сначала правую и затем левую руку [6] Foucault Michel. Discipline and Punish. Hannondsworth, 1979. .

Жертва была жива до того момента, когда ей окончательно оторвали конечности от торса.

До начала современного периода такие наказания не были необычными. Вот как Джон Лофлэнд описывает традиционные способы казни.

В далекие исторические времена казнь была рассчитана на максимальное продление периода умирания приговоренного и на сохранение его при этом в сознании. Задавливание с помощью постепенно увеличивающегося веса, помещенного на грудь, колесование, распятие, повешение, сожжение на костре, раздробление тела, растягивание на части и четвертование, а также другие способы — все это было достаточно длительным. Даже повешение на протяжении большей части истории было медленным процессом. Когда тележку откатывали из-под осужденного или когда под ним открывался люк, осужденный медленно задыхался, корчась несколько минут, прежде чем умереть. Иногда палач, чтобы ускорить казнь, заходил на эшафот и тянул осужденного за ноги. [7] Lafland John. The dramaturgy of the State executions. In: Horace Bleackley and John Lofland. State Executions, Viewed Historically and Sociologically. New Jersey, 1977.

Часто казнь проводилась при большом стечении публики — практика, просуществовавшая в некоторых странах до XVIII века. Тех, кому предстояло умереть, везли по улицам в открытой повозке, чтобы в конце своей жизни они могли стать участниками спектакля при огромном скоплении зрителей, которые аплодируют или свистят, в зависимости от отношения к жертве. Палачи были такими же знаменитостями, как в наше время кинозвезды.

Сегодня такие способы наказания кажутся нам отвратительными. Мало кто из нас может понять, как можно получать удовольствие от того, что кого-то пытают или жестоко умерщвляют, какие бы преступления этот человек ни совершил. Наша система наказания основана на тюремном заключении, а не на причинении физической боли; в большинстве западных стран смертная казнь отменена. Почему формы наказания изменились? Почему тюремное заключение заменило существовавшие ранее более жестокие формы наказания?

Заманчиво предположить, что в прошлом люди были просто более жестокими, в то время как мы стали более гуманными. Но для социолога такое объяснение неубедительно. Публичное применение насилия как способ наказания существовало в Европе на протяжении веков. Люди пришли к пересмотру своего отношения к подобным вещам не сразу и не вдруг, здесь имели место глубочайшие социальные влияния, связанные со значительными переменами, происходившими в этот период. Европейские общества начали индустриализироваться и урбанизироваться. Старый сельский порядок быстро вытеснялся новым, при котором все большее и большее число людей стало работать на фабриках и в мастерских, переезжая в стремительно разрастающиеся города. Социальный контроль над городским населением уже невозможно было обеспечить основанными на устрашении старыми способами наказания, которые были пригодны только в маленьких обществах с тесными связями и небольшим количеством происшествий.