Руслан Баженов - Ампутация сознания, или Немного воска для ослиных ушей

Сейчас задним числом винить тех людей довольно легко, многие из них в наши дни осуждают сами себя – «ах, какой я был дурак!». От таких признаний толку немного, тем более, если совершаешь другую глупость, впав в другую, «тоталитарную» крайность, загораживаясь от реальности ярлыками, вроде – «все было хорошо», «нами сманипулировали», «Сталина на вас нет», «либеральная пропаганда» и пр.

Требуется мужество, для того чтобы отделить зерна от плевел и признать те прогрессивные черты, которые принесла с собой перестройка, в итоге оказавшаяся «сносом». Впрочем, сам же автор позже об этом упоминает («не придется ломать старое»). Свобода слова – ценнейшее достижение, и небрежно отбрасывать его в сторону - признак кратковременной памяти. Многие быстро забыли о том, как они действительно страдали в СССР от того, что приходились лицемерить, от «казенщины», от несоответствия проповедуемых ценностей и реальности.

Но вернемся к Сергею Георгиевичу.

И церковь, и царь, и КПСС, конечно, говорили неправду, но это была неправда ритуала, своего рода этикет. Она сознание людей не деформировала и здравого смысла не лишала.

Вот это абсолютно непонятные рассуждения. То есть, как не деформировала? Когда умный, аналитически мыслящий человек читает, например, «Государство и революция» Ленина, в котором изложены явно утопические (на тот исторический момент) взгляды на постреволюционное устройство общества, и когда он видит, что постулат «все должны быть бюрократами, и поэтому никто не будет бюрократом», совершенно не выполняется – это не деформировало сознание?

Когда секретарь горкома, коммунист, который должен бороться за всеобщее равенство, который должен быть аскетом, идеалом человека, ездит на «Волге» и занят, в основном, благоустройством своего садового участка – это не деформировало сознание?

Да что там говорить, можно вспомнить детство, прием в пионеры, когда говорятся официальные речи, даются клятвы и т.д., а потом только что принятый пионер погружается в уличный мир с совсем другими ценностями и понятиями. У него не деформируется сознание?

Видите ли, КПСС лгала, но это был этикет, эдакое милое, невинное вранье, не лишающее «здравого смысла». А тех, кто не соглашался с этим враньем всего лишь мило сажали (при Сталине) или зажимали рот. А при царизме? Почитали в кружке Петрашевского письмо Белинского к Гоголю, и «традиционная» царская власть приговорила всех к смертной казни (и Достоевского в том числе) с заменой на каторгу. Подумаешь, какая ерунда. Зато здравый смысл на месте, и сознание не деформировано.

В годы перестройки люди столкнулись с незнакомой им ложью - такой, что не распознавалась и в то же время разрушала ориентиры.

Так не распознавалась-то почему? Потому что при СССР, увы, было мало информации, не было простора для критики. Теплица разбита, растения мерзнут. А как иначе?

Были разрушены ориентиры? А что вы хотели, если ориентиры не соответствовали действительности. Вместо социалистической демократии – власть партии, которая, чем дальше, тем больше занималась построением своего собственного благополучия. В осуществление коммунизма уже мало кто верил. К марксизму особо серьезно не относились и сами официальные марксисты. Философия борьбы была выхолощена и превращена в пособие по оправданию партии (задним числом). Тут сделали так – и были правы, тут эдак – и снова правы. Условия уже сто раз успели измениться – ан, нет, догматы не трогай. Наша сила – в том, что мы не ошибаемся.

Современное общество, из которого устранена критика, устранены механизмы общественного воздействия, неминуемо останавливается в своем развитии. Система, при котором лицемерие становится обязательной частью, как выразился Сергей Георгиевич, ЭТИКЕТА, обречена на застой и разрушение. Не надо принципы бытового этикета полностью накладывать на историческую, политическую, общественную дискуссию. Можно промолчать, когда уличишь своего знакомого в невинной лжи, но нельзя молчать, когда ложь эта касается принципиальных вещей, когда она распространяется на всю страну, утверждается путем насилия, принуждения.

Автор говорит о распаде «целостного сознания». Эта целостность – часто всего лишь признак недиалектичности ума, его косности, эмоциональности, признак «черно-белого» мышления, для которого на все заготовлены определения, типа плохой-хороший. Такую «целостность» не просто надо, а НЕОБХОДИМО разрушать. Говорят человеку о зверствах сталинских «органов» (причем правду)... и готово: он кричит, что все надо ломать! Все большевики – гады! СССР – империя зла!