Эдуард Фукс - История проституции трех эпох

Мы процитировали здесь буквально, с обозначением даты, пять постановлений. Было бы нетрудно удесятерить их число, и не делая предварительных архивных изысканий. Из приведенных документов видно с достаточной ясностью, что подобное публичное клеймление проститутки было не единичным, а стереотипным явлением и что в этом приеме отражается, следовательно, более или менее общее воззрение. Это сознательно выполненный самый гнусный способ очернения, который только можно придумать. Само собой понятно, что подобные указы не касались видных куртизанок.

Регламентация костюма содержала еще ряд других постановлений, направленных против проституток и служивших той же тенденции клеймления. Подобно тому как им предписывалось носить особые отличительные значки, так часто им запрещалось одеваться в известные материи или носить то или другое украшение. Ношение этих тканей и украшений было неограниченной привилегией почтенных и благородных дам. В основе таких постановлений лежало убеждение, что все, чего ни коснется проститутка: мода, которую она выбирает, драгоценность, которой она украшает себя, — становится также нечистым. Как глубоко укоренился такой взгляд, явствует с еще большей рельефностью из прямо противоположных постановлений против роскоши, делавших, как раньше было упомянуто, исключение только для проституток. Последние не только имели право, но даже порой обязанность носить запрещенные порядочным женщинам роскошные материи, вуали и драгоценности.

Так, одно цюрихское постановление против роскоши, относящееся к 1488 году, заключает перечисление таких изъятых из употребления предметов словами: «Однако все публичные женщины, живущие на улице [такой-то] и у рва, имеют право носить все вышеперечисленные вещи».

Этим утонченным приемом хотели придать законам против роскоши особенную внушительность. Объявляя все подобные материи, украшения и моды привилегией проституток, городские советы не только дискредитировали их в глазах порядочных женщин, но и подвергали всякую приличную женщину, пользовавшуюся этими предметами, опасности быть принятой за проститутку. И, по словам Флегель-Эбелинга, прием этот венчался полным успехом. По поводу запрещения так называемой bchellenmode [60] Шутовская мода ( нем. ). он говорит: «В Лейпциге городской совет был весьма недоволен этой модой. Однако он очень скоро придумал превосходное средство покончить с ней. А именно он постановил, чтобы все зарегистрированные публичные женщины носили эту моду. Само собой понятно, что она скоро исчезла, так как ни одна женщина, слывшая за порядочную, не хотела, чтобы ее приняли за жрицу Венеры vulgivaga [61] Общедоступная ( нем. ). ».

Если в приведенном Флегелем примере это средство оказалось успешным, то ему можно противопоставить бесчисленное множество других случаев, когда оно оказывалось бесполезным. Очень часто даже и самые почтенные женщины хладнокровно шли навстречу опасности быть принятыми за проституток. И в особенности в тех случаях, когда уступленная проституткам привилегия касалась чрезмерного декольте.

Те же причины, которые привели к локализации проституции, привели очень скоро и к регламентации бирж любви. Очень рано встречаются уже и так называемые «регламенты публичных домов». Древнейшие, подлинность которых не подлежит сомнению, восходят к XII веку. Эти порой весьма пространные постановления представляют самый важный и самый поучительный источник для истории проституции, так как содержат самые ценные сведения о ее характере. Помимо многих других данных, они открывают нам особые потребности известных городов, размер платы за посещения и их время и далее те особые неудобства, против которых ополчались или которые хотели устранить.

К числу самых интересных и подробных таких регламентов, сохранившихся до нас, принадлежит «устав женского дома в Улеме». К сожалению, этот ценный документ слишком пространен, чтобы можно было привести его здесь целиком. Мы ограничимся поэтому небольшой выпиской. Уже второй пункт, исполнение которого содержатель дома подтверждал под присягой перед Бургомистром и советом, чрезвычайно поучителен: «Во-вторых, пусть он присягнет, что будет содержать свой дом в порядке и снабжать его хорошими, опрятными и здоровыми женщинами и что он никогда не будет иметь менее четырнадцати, если же он лишится одной из них вследствие болезни или по какой-нибудь другой причине, то обязан в течение месяца возместить их другой или другими опытными, опрятными и здоровыми женщинами так, чтобы не уменьшалось вышеозначенное число четырнадцать».