Энтони Гидденс - Социология. 2-е изд.

Пример таблицы.Владение автомобилем: сравнительные данные по нескольким странам

(a) Включает все зарегистрированные машины.

(b) Вся Германия в 1993 г.

Источники : International Road Federation. United Nations Annual Bulletin of Transport Statistics. Reported in Social Trends . 1987. P. 68; Statistical Office of the European Community. Basic Statistics of the Community . Luxemburg: European Union, 1991. Data for 1993 or latest from The Economist. Pocket World in Figures. 1996.

────────────────────────────┘

Публикация полевых исследований: анонимность, согласие и властные отношения

Любая исследовательская работа, касающаяся людей, может поставить ряд этических дилемм. Дюнайер был честен с людьми улицы относительно задачи его исследования и его личности социолога, но ему также нужно было учитывать этические проблемы, связанные с публикацией результатов его исследования. Субъекты исследования могут посчитать опубликованные результаты оскорбительными либо потому, что они выставлены в неприглядном, с их точки зрения, свете, либо потому что воззрения или действия, которые они не хотели бы разглашать, стали доступны публике. Это было потенциальной проблемой работы Дюнайера: в его рукописи детально описывались такие темы, как отправление нужд на публике, приставания к прохожим-женщинам, алкогольная и наркотическая зависимость, напряженные отношения с местной полицией. Лица, рассматриваемые в исследовании Дюнайера, были уязвимы и практически бессильны; им было бы трудно «ответить» на эту книгу и ее содержание после публикации.

Опубликовав результаты исследования в книге «На улице» ( Duneier 1999), Дюнайер нарушил предпочитаемую рядом социологов практику сокрытия имен и мест, описанных в работе. Он считал, что разглашение имен реальных личностей субъектов своего исследования подняло бы его работу на более высокий уровень ответственности. Более того, согласно Дюнайеру, мужчины с улицы не беспокоились о том, что их имена станут известны; некоторым, скорее, нравилась идея того, что их собственные слова и фотографии появятся в опубликованной книге. Однако, решив отказаться от анонимности, Дюнайер постарался сделать все возможное, чтобы каждый, о ком рассказывалось в книге, знал, что о нем говорится. Он принес окончательный вариант рукописи в номер отеля, находящего неподалеку от квартала, и приглашал каждого человека, анализируемого на страницах книги, просмотреть все места, где о нем упоминается. Во многих случаях это оказалось сложным процессом. Многих мужчин меньше интересовало то, что говорится о них работе, чем то, как они выглядели на фотографиях. Дюнайер обнаружил, что его попытки «выразить уважение» с помощью демонстрации людям текста будущей книги часто давали обратный эффект и приводили его к ощущению, что он навязывает свои планы не склонной к ним публике. Хотя этот процесс был столь непростым, Дюнайер считал, что он необходим для того, чтобы люди с улицы считали книгу правдивой.

На протяжении всего исследования Дюнайер был очень внимателен в вопросах различия расы, класса и статуса между ним и мужчинами с улицы. Но даже в окончательном варианте рукописи ему было трудно игнорировать властные отношения между ним, автором, и мужчинами, являвшимися объектами его исследования. Считая важным наличие возможности для мужчин, о которых шла речь в работе, каким-то образом отреагировать на проведенное им исследование, Дюнайер попросил Хакима написать послесловие к книге «На улице». Хотя Хаким, конечно, не мог говорить за всех мужчин квартала, он был частью этого проекта с самого начала и мог предложить перспективу, отличающуюся от позиции исследователя.

Дюнайер также знал о давней традиции белых ученых использовать слова и фотографии бедных черных людей для собственных нужд. Дюнайеру было важно, чтобы его работа не закрепляла подобные формы академической эксплуатации; он сделал соответствующие юридические распоряжения, чтобы часть гонорара от книги шла тем, кто участвовал в исследовании. Дюнайер признавал, что действия исследователя-социолога не могут быть оторваны от более широкого исторического и культурного контекста, в котором они производились. Его намерения как социолога состояли в преодолении, а не в усугублении разрыва между привилегированными и неимущими в той городской атмосфере, в которой он работал.