Уильям Уорнер - Живые и мёртвые

Тем временем Бигги вырос и превратился в крепкого юношу с жестким характером. Хотя он и «рос без присмотра», нравственное влияние матери на его жизнь было настолько велико, что он никогда не пил и не курил. Кроме того, она научила его, простого ирландца, не только нападать на своих врагов, но и теснить их как тех, кто занимает места, предназначенные для сильных. Возможно, он бы и сам так или иначе многое из этого постиг, поскольку район, в котором он вырос, приучает подростков быть агрессивными и приветствует физическое насилие как средство решения всех проблем.

Незадолго до кончины матери Бигги принял во владение семейную собственность и несколько раз пытался добиться у мэра и городского совета разрешения снести дом Сэмпсона, убрать сад, террасу и ограду вокруг него и построить на этом месте бензоколонку. С чисто коммерческой точки зрения это предприятие, возможно, и было выгодным. Однако власти из раза в раз отвечали отказом. Тогда он попробовал применить другую тактику.

Проснувшись однажды утром, благородные обитатели Хилл-стрит обнаружили на целомудренных стенах особняка Сэмпсона крупные, ярко раскрашенные цирковые афиши, извещавшие о представлении «Дикий Запад». Через несколько дней Бигги снес стены вокруг садовых террас. Из их каменных осколков он соорудил надгробные памятники, разместив их на вершинах аккуратно насыпанных холмиков земли. На этих надгробиях были написаны имена мэра города и членов городского совета, многие из которых жили на Хилл-стрит. Сад, расположенный в наиболее бросавшемся в глаза месте Янки-Сити, в насмешку над врагами был превращен в кладбище, где невежественное простонародье могло вдоволь над ними посмеяться. Тележки и грузовики, на которых вывозились из сада остатки стен и земля, были снабжены знаками, извещавшими, что они являются собственностью «Бигги Малдун Разрушение К°». В то время как продолжался вывоз земли, члены одной ветеранской организации, стоявшие по своей социальной принадлежности не выше низшего среднего класса, прошли строем по городу и с разрешения Бигги водрузили над его домом американский флаг их организации.

Разумеется, по Хилл-стрит прокатилась сильнейшая волна возмущения. Власти штата по неофициальным каналам убедили цирк снять афиши, однако несколько дней спустя негодование Хилл-стрит достигло предела, ибо из окон и с высоких фронтонов благородного старинного особняка свисали в несколько рядов ночные горшки, а ниже красовалась огромная вывеска, гласившая: дух янки-сити. Лишь недавно Линдберг [10] Линдберг (Lindbergh) Чарлз Аугустус (1902-1974) — американский летчик, впервые в мире совершивший в 1927 г. одиночный перелет через Атлантический океан (из Нью-Йорка в Париж). совершил перелет через Атлантику, заставив всех американцев испытать внутренний трепет от гордости за собственный научный прогресс и американскую способность одерживать победы над ограничениями пространства и времени. Напомним, что самолет, на котором был совершен исторический перелет, назывался «Дух Сент-Луиса». В Янки-Сити всем было известно, что некоторые влиятельные семьи на Хилл-стрит настолько цепко держатся за обычаи праотцов, что даже отказываются пользоваться удобствами современной канализации. Некоторые из них до сих пор пользовались старыми уборными, располагавшимися во дворах, газовым освещением и жестяными ваннами, поскольку не одобряли «всю эту теперешнюю нелепицу». Намек Бигги был недвусмысленным.

Он еще раз попробовал добиться разрешения на строительство бензоколонки, но, придя в приемную мэра, был настолько взбешен обрушившимся на него потоком брани, что ударил мэра, или, как он сам говорил, «врезал этому мерзавцу в челюсть». Бигги был арестован, осужден по нескольким пунктам обвинения и провел два месяца в тюрьме, на этот раз в окружной.

Ранее, как мы уже упоминали, Бигги неоднократно баллотировался в члены городского совета и каждый раз проигрывал. Не прошло и года со времени его тюремного заключения, как он, несколько поколебавшись, вступил в борьбу за кресло мэра. Объявление о выдвижении его кандидатуры привлекло внимание бостонского отделения одной из столичных газет. Когда он стал одним из двух кандидатов, отобранных в ходе первичных выборов для участия в «последнем туре», газета поместила на первой полосе большую статью, посвященную этому событию. Статья сразу же привлекла к себе огромный интерес. Она рассказывала о борьбе Бигги с Хилл-стрит и называла его не иначе как «дрянным мальчишкой» из Янки-Сити. В целом эта статья была написана в благоприятном и позитивном для Бигги ключе, хотя и имела слегка юмористический оттенок. Другие газеты Бостона, Нью-Йорка и прочих крупных городов немедленно направили в Янки-Сити своих репортеров; искушенные редакторы с первого взгляда увидели здесь интересную историю. Снова и снова в колонках новостей в газетах США и Канады рассказывалась волнующая сказка о бунтаре, о человеке из социальных низов, который ненавидит полицейских, бьет мэров, бросает вызов высокопоставленным и могущественным и показывает нос богатым и власть имущим. В статьях на все лады расписывалось, как он вел избирательную кампанию за пост мэра Янки-Сити, контролируемый в то время обитателями Хилл-стрит, заявляя своим высокопоставленным недругам, что вышвырнет их и будет управлять городом по-своему. Понимая, что здесь в жизнь ворвался герой мечты, в Янки-Сити устремились функционеры радио, кино и театра, и вскоре имя Бигги обрело известность от побережья до побережья. Оно несло долгожданное избавление от обычных дурных вестей, заполонявших передовицы и хроники. Тут и там люди, никогда раньше даже и не слышавшие о его родном городе, либо влюблялись в Бигги и смеялись над неловкостью его высокородных врагов, либо преисполнялись негодования и осуждения, предрекая, что наступит час и он «получит по заслугам».