Уильям Уорнер - Живые и мёртвые

Незамысловатые, во всеуслышание отпускаемые скатологические шутки, хотя иногда принимаются и ценятся в высших слоях общества, более всего распространены на самых низших уровнях американского общества. Высшие классы наиболее отзывчивы к изысканным сексуальным шуткам, в меньшей степени к прямолинейным сексуальным шуткам и меньше всего к анальным, где юмор опирается главным образом на открытое и сознательное использование фекальных символов.

Смерть и разложение тела в могиле в американской, английской, да и вообще в европейской традиции всегда были предметом как страха и благоговейного трепета, так и смеха и всяческих насмешек. Своей изощренной буффонадой Бигги мобилизовал необычайную силу кладбищенского и непристойного юмора и направил ее против особняка — символа высшего класса. Со стороны подобные шутки могут казаться забавными для всех социальных слоев, однако воспринятые в контексте Янки-Сити на уровне чувств , они были модифицированы вторжением действовавших в сообществе классовых ценностей. Большая часть публики, принадлежащей к среднему классу, быть может, немного и посмеялась, однако официально одобрить такой юмор или зайти настолько далеко, чтобы отдать Бигги свои голоса, она не могла.

И здесь мы должны несколько уточнить наши прежние утверждения, ибо, быть может, самой важной особенностью «сортирного» юмора и мастерства Бигги, продемонстрированных им в спектакле с особняком на Хилл-стрит, была та стилистика, в какой все это было выражено. Судя по его неумеренности, по силе переполнявших его враждебных чувств и откровенной агрессивности (следует помнить, что он «врезал мэру» и оскорблял других должностных лиц), можно было бы заключить, что Бигги вот-вот перешагнет границы допустимого и оттолкнет от себя едва ли не каждого. Представьте себе, что он вдруг забыл бы всякие физические ограничения, как в случае с мэром, и, дабы выразить свое презрение и враждебность, заляпал бы стены дома фекалиями. От смешного не осталось бы следа, и результатом стало бы обыкновенное отвращение. Ночные горшки, употреблявшиеся ранее в обществе, были не только предметом необходимости и практического использования, но и формой самоуважения, которая окружала физиологический акт правилами приличия и снижала до минимума его отвратительность. Устраняя стыд и унижение, они способствовали усилению удовлетворения и удовольствия от этого акта — обычно испытываемых, но редко признаваемых. Наличие ночного горшка повышало в человеке ощущение того, что он личность, и помогало завуалировать его животную природу. Хотя шутка Бигги и была экскреторной и животной, на самом деле она была высказана с большей благопристойностью, чем можно было бы поначалу представить.

Стиль нападения Бигги — а именно, символическая риторика, — несмотря на его взрывоопасный и агрессивный характер и оскорбительность для многих, в известной степени всегда удерживался в рамках традиции, хотя и заметно нарушал правила степенной благопристойности. Его старомодные ночные горшки, напрямую сопоставимые с туалетным юмором Цыпленка Сейлза, были предметами домашней утвари, которые могли быть использованы в качестве экскреторных символов, но все-таки символов, а не фактов. Бигги воспользовался ими как великий актер, избежав тем самым всеобщего осуждения за рассказывание грязных и оскорбительных шуток. Для множества людей он удержал эту тему и ее предмет в рамках того, что считается смешным, но не повергающим в смущение и не отвратительным.

Но не эта грубая экскреторная тема, сама по себе важная и достигающая, по сравнению с другими, более глубинных пластов человеческой психики, была в действительности самой могущественной и действенной темой, затронутой этим эпизодом. Ночные горшки были анахроничным пережитком былых времен. Они были «художественными» намеками на прошлое, которое технические усовершенствования сделали для большинства жителей города безнадежно устаревшим. Согласно легенде, наиболее утонченным согражданам Бигги заявил по случаю устроенной им выставки: «Некоторые из вас не нуждаются ни в электрическом освещении, ни в бензине, ни в аэропланах, ни в каких бы то ни было других усовершенствованиях и новшествах, изобретенных в двадцатом веке. Точно так же некоторым из вас не нужен и я...». Не было лучшего способа показать сопротивление новым техническим изобретениям, нежели намекнув на известную отсталость некоторых членов правящей группы в вопросах оснащения дома канализацией.