Николай Смирнов—Сокольский - Рассказы о книгах

Оба эти «творения» Матвея Комарова, и «Каин», и «Милорд», были когда–то популярнейшими лубочно–базарными книгами, выдержавшими множество изданий.

Что же принесли эти книги: вред или пользу? Надо сказать, что и то и другое. Вред потому, что они были явлением внелитератур–ного порядка, а пользу — вследствие того, что они же были одними из первых, очень немногих книг, которые начали проникать в народ. Они прокладывали тот первоначально весьма шаткий мостик, который с годами креп все больше и больше, а после Октябрьской революции превратился в широкую столбовую дорогу для Белинского и Гоголя, которых народ понес с базара домой, забыв навсегда «Милорда глупого».

Этой стороной вопроса очень интересовался Л. Н. Толстой. Он считал, что деятельность Матвея Комарова, лубочного писателя 18‑го века, заслуживает внимательного изучения.

Сейчас Матвеи Комаровы, разумеется, не нужны. И если иногда роль этого своеобразного «мостика» сегодня для кого–то выпадает на «Шерлока Холмса» — это не страшно.

Хотя… Разрешите именно по этому поводу рассказать эпизод из действительной жизни. Лет двадцать тому назад я был на гастролях в Ленинграде вместе с талантливейшей эстрадной балетной парой А. и М.

Мать балерины, милейшая женщина, осталась в Москве в их квартирке, в полном одиночестве. В одно, совсем непрекрасное утро, из Москвы в Ленинград пришло трагическое известие, что мать балерины убита неизвестными злоумышленниками, по–видимому впущенными в квартиру ею самой. Убийство обнаружили соседи, обратившие внимание на то, что квартира не открывается уже двое суток.

Взявшиеся за расследование работники уголовного розыска по началу встали в тупик. Никаких следов! Ни отпечатков пальцев, ни орудия убийства–ничего! Даже обычной цели ограбления нет: взяты были какие–то пустяки.

Факт казался загадочным. Кто же убил? Враги? Но какие же враги у мирной актерской семьи, очень любимой всеми окружающими?

Случайно работник уголовного розыска обратил внимание на книги, занимавшие один из книжных шкафов. Это была исключительно приключенческая, вернее «сыщицская», литература.

Всякого рода «Шерлоки Холмсы» были подобраны в значительном количестве.

Этими «приключениями» весьма увлекался молодой муж–партнер балерины, и у него было большое знакомство среди молодых людей, любителей таких же книг. Любители продавали ему книги, обменивались. Было два–три постоянных поставщика. Надо ли говорить, что именно эти «поставщики» и оказались убийцами. Двое парнишек, еще несовершеннолетних, начитались всей этой уголовщины и решили «от теории перейти к практике». Характерно, что они действовали в резиновых перчатках, чтобы не оставить отпечатков пальцев. Значит, явно уже руководствовались «литературой».

Парнишек, конечно, тут же нашли, но что пользы? Это, с позволения сказать, «увлечение», стоило жизни человеку и исковеркало жизнь им самим.

Я не делаю никаких выводов, а просто рассказываю факт. Он уже двадцатилетней давности и сейчас вряд ли даже возможен. Кроме того, я никак не причисляю себя к лагерю врагов так называемого «приключенческого жанра» в литературе. По этому поводу ведутся сейчас горячие дискуссии, которые, в общем, сводятся к правильному решению: есть приключенческая литература хорошая, полезная, а есть плохая и вредная. Первой, к сожалению, мало, второй–много. Дело опять за «рекомендательной библиографией» и за журналом «Что читать?» Конкретно посоветовать в этом деле должны они.

Перейдем ко второму вопросу: из каких же книг должна составляться так называемая «домашняя библиотека»?

В основе собирательства, мне думается, лежат три принципа. Собственно принципов два, третий — не принцип, а глупость, и, иногда, даже кое–что похуже. Я говорю о бессмысленном собирательстве книг. Оно диктуется порой корыстными целями (книги — деньги!), порой — желанием похвастаться (смотрите, какой я культурный!), порой известного рода модой (у Марьи Васильевны целый шкаф книг–все переплеты в тон обоям!)

В последнем случае люди чаще всего не обои покупают в тон книгам, а книги в тон обоям.

Не будем говорить о таких людях. Их, к счастью, не так уж много.

Есть еще один, очень распространенный тип собирателей, это — «собираю библиотеку сыну, он еще маленький, вырастет — поблагодарит».

Это хорошее, трогательное, мудрое собирательство. Но оно, конечно, особое.

Вернемся к принципам. Повторяю, в основе–их два. Первый — это рабочая библиотека. Библиотека — инструмент. Книги, которые нужны повседневно для работы. Книги — помощники.