Мартин Форд - Роботы наступают

Это — пример классической проблемы «трагедии ресурсов общего пользования» [76]. Подавляющее большинство экономистов, скорее всего, заявили бы, что в этой ситуации требуется вмешательство государства. Если государство не вмешается, единственное, что будет интересовать людей, — это поймать как можно больше рыбы. В реальном мире рыбаки вполне даже могут осознавать, что масштабы промысла в озере или другом водоеме опережают темпы воспроизводства рыбных ресурсов и что в скором времени они окажутся без средств к существованию, но, несмотря на это, они будут каждый день выходить на промысел и стараться выловить максимальное количество рыбы, понимая, что конкуренты делают то же самое. Единственное эффективное решение данной проблемы — начать регулировать эту сферу и ввести ограничения.

Если говорить о нашем потребительском рынке, мы не хотим ограничивать количество вылавливаемой компаниями виртуальной рыбы. Вместо этого мы хотим сделать так, чтобы «рыбные» ресурсы возобновлялись. Гарантированный доход — один из самых эффективных способов достижения нужного эффекта. Эта мера позволит увеличить покупательскую способность потребителей со средними и низкими доходами.

Если заглянуть в далекое будущее и допустить, что в определенный момент машины все-таки заменят человека практически во всех сферах экономики, мне кажется, для обеспечения экономического роста потребуется прямое перераспределение покупательской способности. В мае 2014 г. экономисты Джон Ферналд и Чарльз Джонс опубликовали статью о перспективах экономического роста в США, в которой высказали мнение, что роботы будут «постепенно вытеснять людей из сферы производства товаров». Продолжая свою мысль, они предположили, что «если в конечном итоге капитал сможет полностью заменить труд, это приведет к резкому увеличению темпов роста, а доходы станут бесконечными в течение ограниченного периода времени» {335}. Абсурдность этого вывода кажется мне очевидной: такие выводы делаются, когда вы просто подставляете цифры в уравнение, не задумываясь об их истинном значении. Если машины полностью заменят людей, ни у кого не будет работы, а значит, и дохода от какого-либо труда. Покупательская способность подавляющего большинства потребителей будет равна нулю. Ну и откуда тогда возьмется экономический рост? Вероятно, немногочисленная группа людей, которым будут принадлежать средства производства, и сможет заменить собой всех потребителей, но для обеспечения дальнейшего роста мировой экономики им придется все время покупать товары и услуги на огромные суммы [77]. И это, разумеется, очень похоже на тот сценарий «технофеодализма», который мы рассмотрели в главе 8, — не самый завидный исход.

Однако существуют и более оптимистичные прогнозы. Можно предположить, что математическая модель Ферналда и Джонса предусматривает механизм — отличный от получения дохода за труд — распределения покупательской способности. Если представить, что появится нечто, похожее на гарантированный доход, который будет увеличиваться с течением времени с целью стимулирования экономического роста, тогда идея о резком увеличении темпов такого роста и доходов уже не кажется столь нелепой.

Это не может произойти само собой; рынок сам не справится с этой ситуацией. Потребуется полностью пересмотреть правила, регламентирующие работу нашей экономики.

Мне кажется, рассмотрение рынков — и всей экономики в целом — в качестве ресурса может помочь глубже понять еще одну проблему. Если помните, в главе 3 я высказал мысль, что технологии, которые вот-вот изменят до неузнаваемости рынок труда, являются результатом усилий многочисленных поколений и бесчисленного множества людей. Кроме того, часто их разработка финансировалась из денег налогоплательщиков. В каком-то смысле все эти накопленные за многие десятилетия достижения, а также экономические и политические институты, обеспечивающие функционирование рыночной экономики, на самом деле являются ресурсом, принадлежащим всем гражданам. Нередко вместо термина «гарантированный доход» используется другой термин — «дивиденды гражданина», который, мне кажется, прекрасно отражает мысль о том, что каждый имеет право претендовать хотя бы на небольшую долю экономического богатства нации.

В 1975 г. экономист из Чикагского университете Сэм Пельцман опубликовал исследование, в котором показал, что нормы и правила, введенные с целью повышения безопасности дорожного движения, оказались неэффективными и не смогли обеспечить сколько-нибудь существенное снижение количества смертей на дорогах. Причина, по его мнению, в том, что ощущение более высокого уровня безопасности подталкивает водителей к рискованному поведению за рулем {336}.