Мартин Форд - Роботы наступают

Проблема «технологоцентричной автоматизации» нашла определенный отклик и среди экономистов. Например, Эрик Бринолфссон из MIT призвал предпринимателей, инженеров и экономистов принять «новый глобальный вызов» и начать «изобретать дополнения, а не заменители труда», а также «перейти от мышления в терминах трудосбережения и автоматизации к мышлению в терминах созидания и творчества» {330}.

Представим себе стартап, воодушевленный призывом Бринолфссона и решивший создать систему специально с целью сохранения человека в качестве одного из звеньев производственной цепочки. Теперь представим, что конкурирующая организация разрабатывает аналогичную систему, которая полностью автоматизирована, ну или предполагает минимальное вмешательство со стороны человека. Чтобы система, которая ориентирована на вовлечение людей в процесс, была конкурентоспособной, должно выполняться хотя бы одно из следующих условий: либо она будет значительно дешевле, что позволит компенсировать более высокие затраты на труд, либо результат ее работы будет настолько превосходить результат работы конкурирующей системы, что генерируемой ею выручки хватит для покрытия дополнительных расходов, которые превратятся в выгодные инвестиции. Учитывая множество самых разных обстоятельств, у нас есть веские основания усомниться в том, что какое-либо из этих двух условий выполнится. Если речь идет об автоматизации умственного труда, то обе системы будут состоять главным образом из ПО, а значит, большой разницы в расходах на их создание не будет. Вполне возможно, что в нескольких областях, имеющих принципиальной значение для успеха деятельности компании, система, ориентированная на участие человека, может получить существенное преимущество (и сможет генерировать больше выручки в долгосрочной перспективе), но в большинстве сфер деятельности, связанных с более рутинными видами работ, где достаточно просто быть на рабочем месте и не нужно делать что-то сверхъестественное, это кажется маловероятным.

Более того, простое сравнение издержек, скорее всего, не совсем справедливо по отношению к автоматизации. Приход в компанию каждого нового сотрудника сопряжен с целым рядом дополнительных косвенных расходов. Чем больше у вас сотрудников, тем больше сотрудников руководящего звена и специалистов по персоналу вам требуется. Кроме того, работникам нужны рабочие места, оборудование и парковки. Также увеличение количества сотрудников приводит к росту неопределенности в работе компании: они могут заболеть, некачественно выполнять свою работу, взять отпуск, попасть в аварию, уволиться и создавать множество других проблем.

Также с каждым нанятым сотрудником растет объем вашей ответственности как работодателя. Сотрудник может получить травму в рабочее время или же причинить вред здоровью другого человека. Не стоит забывать и об исходящей от сотрудников угрозе для репутации компании. Чтобы убедиться в этом, достаточно ввести в поисковике Google запрос «курьер бросает посылку» и понаблюдать за тем, как действия отдельных сотрудников наносят колоссальный ущерб репутации брендов с мировым именем.

Подведем итог. Несмотря на всю риторику, связанную с взглядом на бизнес как на источник рабочих мест, ни один вменяемый бизнесмен не захочет расширять свой штат без веских на то причин — он сделает это, только если не останется иного выбора. Движение в сторону все большей автоматизации не является результатом распространения какого-то особого подхода к проектированию систем или личных пристрастий инженеров: оно обусловлено самой природой капитализма. Доктрина «технологоцентричной автоматизации», которой так опасается Карр, восторжествовала по меньшей мере два столетия назад, вызвав недовольство луддитов. Единственное отличие нынешней ситуации в том, что в результате стремительного развития технологий мы вот-вот подойдем к заключительной фазе этого процесса. Ни один разумно мыслящий бизнесмен не сможет устоять перед соблазном внедрения трудосберегающих технологий. Чтобы изменить это, недостаточно просто воззвать к совести инженеров и конструкторов: придется поменять базовую систему стимулов и мотивации, являющуюся неотъемлемой частью рыночной экономики.

Описанные Карром угрозы действительно существуют, но, к счастью, он прав далеко не во всем: в некоторых наиболее важных областях мы уже обезопасили себя от чрезмерной автоматизации. Наиболее яркими примерами связанных с автоматизацией факторов риска являются те, которые могут угрожать жизни либо спровоцировать самую настоящую катастрофу. Тут уместно в очередной раз вспомнить об авиации. Но во всех этих сферах уже действуют строгие правила и ограничения. Так, проблема снижения квалификации пилотов из-за все более высокой степени автоматизации полетов уже многие годы волнует специалистов, работающих в авиационной отрасли, и, судя по всему, нашла отражение в программах обучения. Безусловно, общий уровень безопасности современной системы авиасообщения просто поразителен. Некоторые эксперты весьма категоричны в своих прогнозах развития технологий автоматизации управления воздушными судами. Так, Себастьян Трун заявил в интервью The New York Times , что в не столь отдаленном будущем «летчик гражданской авиации» станет «профессией прошлого» {331}. Впрочем, я не верю, что в обозримом будущем мы увидим самолет с тремя сотнями пассажиров на борту, но без пилота. Сочетание таких факторов, как жесткое регулирование, угроза ответственности и неготовность общества к столь радикальным переменам, наверняка спровоцирует мощное противодействие дальнейшей автоматизации в профессиональных областях, напрямую связанных с безопасностью людей. Но вот тем десяткам миллионам работников, которые заняты в остальных секторах — в сфере быстрого питания, офисах и прочих, — автоматизация уже точно не сулит ничего хорошего — на них она отразится в наибольшей степени. В этих сферах технический сбой в работе системы или утеря навыков не грозят сколько-нибудь серьезными последствиями, а значит, препятствий для реализации идеи полной автоматизации, продиктованной, разумеется, мотивами чисто рыночного характера, относительно немного.