Ричард Прам - Эволюция красоты. Как дарвиновская теория полового отбора объясняет животный мир – и нас самих

Она. Прости, Барт… Аутсорсинг.

Как и все хорошие сюжеты, эти карикатуры основаны на конфликте. Маленькие комедийные сценки с парами в постели отражают одну из главных человеческих драм – сексуальный конфликт. Разумеется, не все возникающие в парах разногласия можно отнести к сексуальному конфликту в его эволюционном смысле. У каждого из нас есть личные интересы и желания, которые могут не совпадать с интересами и желаниями другого члена пары. И все же вечно повторяющуюся драму секса, отношений, верности, воспитания детей, родительского вклада, развода и семейной жизни легче увидеть и понять в свете такого древнего и непрекращающегося эволюционного явления, каким предстает перед нами сексуальный конфликт.

«Война полов» возникает везде, где их эволюционные интересы в контексте размножения расходятся. Как и у птиц, у человека эта «война» может затрагивать самые разные репродуктивные аспекты, включая число и индивидуальную идентичность половых партнеров, верность партнеру, частоту сексуальных контактов, контроль над оплодотворением, хронологию размножения, число потомков и вклад каждого из партнеров – в виде затраченного времени, энергии и ресурсов – в заботу об этих потомках.

Разумеется, половое размножение – это, по сути дела, совместный акт самопожертвования, в том числе на генетическом уровне. С каждым потомком, произведенным на свет, любая особь отдает пятьдесят процентов всего своего генетического успеха, объединив половину своих генов с половиной генов партнера. Такова неизбежная генетическая плата за половое размножение. Однако межполовые различия, начиная с разницы в размере и числе гамет и заканчивая целым рядом анатомических, физиологических и поведенческих особенностей, необходимых для полового размножения, создают массу поводов для конфликта.

Показателями общего репродуктивного успеха особи является число ее потомков, продолжительность их жизни, а также число их потомков и так далее. Естественно, при наличии полового отбора степень привлекательности этих потомков может влиять на то, насколько плодовиты будут они сами. Самцы или самки могут повысить свой репродуктивный успех, чаще или реже вступая в половые контакты, имея больше или меньше половых партнеров, обзаводясь б о льшим или меньшим числом потомков и вкладывая в каждого из них больше или меньше ресурсов. Легко себе представить, какой именно сексуальный конфликт может разгореться в каждой из этих ситуаций.

Сексуальный конфликт может приводить к сексуальному принуждению, то есть попытке повлиять на исход этого конфликта с применением силы. При этом сексуальное принуждение возможно не только со стороны мужчин; более того, оно проявляется не только в отношении сексуального поведения. По крайней мере некоторые социальные конфликты, возникающие по инициативе отцов и матерей, на самом деле суть сексуальные конфликты, порожденные неприятием выбора партнера, который делают их дети. Люди в этом смысле далеко не одиноки. Например, у колониальной белолобой щурки ( Merops bullockoides ) [298], обитающей в саваннах Восточной Африки, сыновья часто на один-два репродуктивных сезона остаются с родительской парой, чтобы помогать родителям растить своих младших братьев и сестер. В засушливые годы, когда такая помощь особенно нужна, родители часто силой пресекают сыновние попытки обзавестись собственной парой, вынуждая сына вернуться к родительскому гнезду. В частности, щурки-родители мешают сыну кормить потенциальную невестку и преграждают ему доступ к норе, в которой поселяется молодая пара. В результате они не дают сыну обзавестись своим потомством (уменьшая число потенциальных внуков) ради собственного репродуктивного успеха (увеличивая число детей).

Как бы ни были забавны журнальные карикатуры или анекдоты про тещ и свекровей, в реальных сексуальных конфликтах нет ровным счетом ничего смешного. Ежедневные новостные сводки изобилуют жестокими и душераздирающими историями о сексуальной жестокости и семейном насилии, увечьях половых органов, сексуальном рабстве, брошенных детях, изнасилованиях, инцестах и прочем. В этой книге мы уже видели, как выбор половых партнеров позволил самкам разнообразных видов птиц приобрести те или иные механизмы, позволяющие расширить их сексуальную автономию, ослабить влияние сексуального принуждения и даже избежать сексуального насилия. Изучая историю сексуального конфликта у людей и наших предков-приматов, мы обнаружим, что все мы вышли преображенными из той же эволюционной борьбы за разрешение этого конфликта, преодоление сексуального принуждения и насилия, а также за расширение женской сексуальной автономии. В самом деле, нам предстоит убедиться, что в эволюции гоминид возрастание сексуальной автономии самок и снижение сексуального контроля со стороны самцов стали ключевыми новшествами, благодаря которым и оказалось возможным становление многих уникальных, сложных особенностей человеческой биологии.