Ричард Прам - Эволюция красоты. Как дарвиновская теория полового отбора объясняет животный мир – и нас самих

Эволюцию размеров семенников и полового члена часто рассматривают в свете конкуренции между самцами. В соответствии с этой гипотезой, если самки имеют много половых партнеров, самцы находятся под влиянием полового отбора, направленного на производство большего количества спермы, что дает им преимущество над другими самцами, у которых сперма выделяется более скудно; такой отбор приводит к эволюционному увеличению размеров семенников. Система спаривания шимпанзе характеризуется множественными половыми контактами и высокой конкуренцией спермы, поэтому этот вид обладает огромными семенниками. Гориллы, в свою очередь, имеют такую систему спаривания, при которой самец-вожак полностью доминирует над группой самок, так что конкуренция спермы, как и выбор самками партнера, практически отсутствуют; соответственно этот вид отличается очень маленькими семенниками.

Согласно некоторым интерпретациям, к возникновению большого пениса у человека тоже привела конкуренция спермы. Чем больше пенис, тем ближе он доставляет сперму к яйцеклеткам во время полового акта и тем выше шансы на оплодотворение – по крайней мере, теоретически. В то же время увеличенная головка и венчик человеческого пениса гипотетически служат инструментами для вытеснения спермы других мужчин, уже успевших эякулировать в вагину той же женщины. Психолог-эволюционист Гордон Гэллап и его коллеги протестировали [259]эту гипотезу в эксперименте с искусственными пенисами разных форм и искусственной вагиной (все это оборудование было приобретено в секс-шопе «Голливудские экзотические новинки»), а также искусственной спермой, состоящей из воды и кукурузного крахмала. Неудивительно, что наиболее реалистичный фаллоимитатор с выраженной головкой и венчиком вытеснил больше крахмальной «спермы» из искусственной вагины, чем более гладкий искусственный пенис. Гипотеза человеческого пениса как инструмента для вытеснения спермы соперника была триумфально подтверждена.

К сожалению, с точки зрения эволюции размеров и формы человеческого пениса эта гипотеза не годится, поскольку никак не согласуется с доказательствами, которые предоставляет нам Древо жизни. Тот факт, что в филетической линии человека после ее расхождения с линией шимпанзе в процессе эволюции от общего предка наблюдается уменьшение размера семенников, убедительно говорит о том, что острота конкуренции спермы тоже снижалась. Следовательно, теории, объясняющие эволюцию пениса человека механизмами конкуренции за счет большего объема спермы и вытеснения спермы соперников, предлагают решение эволюционной проблемы, которая со временем и так отпала сама по себе. Если более длинный и толстый пенис с крупной головкой на конце функционирует как эффективный инструмент для вытеснения спермы предыдущих партнеров самки, то почему он не возник у шимпанзе? Извлечение из влагалища эякулята конкурентов – это классическая, чисто механическая, а не эстетическая функция. Столь простой и действенный физический механизм должен был бы получить широкое распространение среди всех видов приматов, у которых существует конкуренция спермы. Аналогично процессу эволюционного формирования клюва вьюрка, многие приматы должны были бы конвергентным образом приобрести такой же мощный «инструмент». Так почему же тогда у шимпанзе с их конкуренцией спермы пенис маленький, тонкий и заостренный – размером примерно с человеческий мизинец? Одним словом, когда речь идет об эволюции человеческих гениталий, аргументы, связанные с конкуренцией спермы, находятся в противоречии с фактами биологии наших родичей-приматов.

И где же, спрашивается, гипотезы «честного пениса», когда они нам так нужны? Как ни странно, психологи-эволюционисты не проявили большого энтузиазма к рассмотрению пениса в качестве объективного индикатора состоятельности мужчины как полового партнера. Притом что едва ли не каждый сколько-нибудь различимый характерный признак женского тела – соотношение объемов талии и бедер, размер и симметричность молочных желез, симметрия и фемининность черт лица и так далее – был тщательнейшим образом рассмотрен как потенциальный индикатор генетической доброкачественности женщины и ее сексуальных достоинств, легко измеряемый мужской половой член удостоился куда более сдержанного внимания. В чем же дело? Быть может, мужчины из числа психологов-эволюционистов не желают подвергать свою собственную анатомию тому придирчивому анализу, который они применяют при рассмотрении женского тела? Или же им просто недостает уверенности в правильности своих убеждений?