Коллектив авторов - Что мы думаем о машинах, которые думают [Ведущие мировые ученые об искусственном интеллекте]

Нет убедительных данных (по крайней мере, пока) о том, что артефактные мыслящие машины способны выполнять такую когнитивную/аффективную обработку информации. Есть убедительные данные о том, что они способны научиться лучше делать то, что уже умеют, но они просто не работают с информацией в рамках единого когнитивного/аффективного процесса, характерного для нас. Их способ обработки информации схож лишь с частью этого единого процесса. Из сказанного не следует, что такие вещи, как компьютеры, неспособны чувствовать и, следовательно, не могут мыслить; скорее можно сделать вывод, что их мышление категорически отличается от нашего.

В какой момент мы будем готовы сказать, что машина мыслит? Когда она сможет делать расчеты, когда сможет понимать контекстуальные сигналы и соответствующим образом изменять свое поведение, когда сможет подражать эмоциям и вызывать их у других? Ответ на основной вопрос зависит от того, что мы подразумеваем под мышлением. Есть множество сознательных (Система 2) процессов, с которыми машина справится лучше, точнее и с меньшим объемом искажений, чем мы. Но машина не может мыслить в автоматическом (Система 1) режиме. Мы не до конца понимаем автоматические процессы, которые определяют то, как мы себя ведем и как мыслим, поэтому мы не можем запрограммировать машину вести себя так, как человек.

Тогда ключевой вопрос таков: если машина способна мыслить в режиме Системы 2 на скорости человеческой Системы 1, то не будет ли ее «мышление» в чем-то превосходить наше? Что ж, тут очень важен контекст: в чем-то — да, так и получится; в чем-то — нет. Машины не будут близоруки. Они сумеют решить наши экологические проблемы; они не станут жертвой стереотипов и оценочных суждений; они облегчат страдания многих; они будут лишены нашей склонности к аффективному прогнозированию и т. д. Но, с другой стороны, компьютер может не понравиться нам. Что, если поэт и машина напишут одно и то же стихотворение? Понимая, что стихотворение сгенерировано программой, читатель наверняка воспримет его хуже; знание об авторе-человеке окрашивает линзу, через которую читатель оценивает и интерпретирует стихи.

Значительная часть риторики по поводу экзистенциальных рисков, связанных с искусственным интеллектом (и сверхинтеллектом вообще), задействует метафору «взрыв интеллекта». Проводится аналогия с ядерными цепными реакциями: исследователи искусственного интеллекта словно бы работают с каким-то элементом смартонием, и, если будет достигнута достаточная его концентрация, мы получим неконтролируемый взрыв интеллекта — цепную реакцию — с непредсказуемыми результатами. Это нельзя назвать точным описанием реальных рисков. Взаимосвязанные алгоритмы искусственного интеллекта не станут ни с того ни с сего захватывать Вселенную. Взрыв интеллекта не произойдет случайно; это потребует построения особого вида системы ИИ, которая сможет обнаруживать в мире упрощающие структуры, конструировать вычислительные устройства, которые будут их использовать, а затем предоставлять автономию и ресурсы своим детищам, и т. д.

Чтобы произошел взрыв интеллекта, необходимое рекурсивное выполнение четырех шагов. Во-первых, система должна уметь проводить эксперименты в физическом мире. В противном случае она не сможет добавить никакого нового знания к уже созданному человеком. (Большая часть недавних достижений в области искусственного интеллекта связана с применением машинного обучения для воспроизведения человеческого знания, а не для его расширения.) В большинстве философских дискуссий по поводу искусственного интеллекта прослеживается естественная тенденция фокусироваться на чистом рассуждении, как будто этого достаточно для расширения знания. В особых случаях (например, в математике и некоторых разделах физики) новое знание может быть получено в ходе чистого рассуждения. Но, как правило, развитие научного знания почти исключительно достигается в ходе сбора эмпирических данных, подтверждающих или опровергающих те или иные гипотезы. Поэтому мы и построили Большой адронный коллайдер, поэтому любые инженерные изыскания связаны с созданием и тестированием прототипов. Машины явно способны с этим справиться, более того, уже существует несколько «автоматизированных ученых».