Эллен Шелл - Голодный ген

Однако есть очевидные доказательства того, что снижающие артериальное давление препараты продлевают жизнь. Про средства, снижающие вес, такого с уверенностью не скажешь. Нет даже подтверждений тому, что «Меридиа» и прочие аналогичные медикаменты действительно полезны или хотя бы безвредны при длительном применении. Медики прописывают их пациентам — a FDA допускает к применению, — основываясь на результатах весьма краткосрочных и не слишком репрезентативных испытаний.

Эрик Колеман, работник отдела метаболизма и эндокринологии медицинской службы FDA, врач по основной профессии, по роду занятий теснейшим образом связан с контролем над препаратами для похудания. Этот сдержанный и в высшей степени ответственный человек, не склонный к преувеличениям и излишним эмоциям, поведал мне историю апробации «Меридиа». Основное действующее вещество обсуждаемого препарата — сибутрамин — изначально разрабатывалось как антидепрессант. Совершенно неожиданно для разработчиков некоторые участники клинических испытаний, выходя из депрессии, продемонстрировали побочный эффект — потеряли несколько килограммов. Тогда-то и появилась идея создать на основе сибутрамина средство от ожирения. Ему дали имя «Меридиа». Колеман и другие эксперты FDA отнеслись к новому лекарству без энтузиазма и поначалу отказались одобрить его. Сильнее всего их смущала способность препарата повышать при определенных условиях артериальное давление. Ведь врачи оттого так ратуют за похудание, что это эффективнейший способ снизить давление! Артериальная гипертензия — одно из самых тяжелых осложнений при избыточном весе; поэтому казалось нелогичным рекомендовать «Меридиа» тучным больным. «И с научной точки зрения, и по существу меня волновал возникший парадокс: у худеющих людей будет нарастать симптоматика, обычно сопутствующая как раз ожирению!» — качает головой Колеман.

«Кнолль» провела дополнительные испытания и вновь представила документы на одобрение препарата. На Колемана и его коллег они должного впечатления не произвели. В итоговом докладе Эрик с беспокойством отметил, что, хотя предложенное средство и помогло некоторым пациентам похудеть, оно же вызвало у них повышение артериального давления и учащение пульса. Все потери веса происходили в первые шесть месяцев испытаний, а при последующем отказе от лекарства масса тела у большинства волонтеров плавно нарастала и за полгода возвращалась к прежнему значению. «Меридиа» ни у кого не снизил содержание холестерина и не улучшил других показателей липидного спектра крови. В итоге Колеман заключил: «Данные, представленные в новом докладе по препарату лишь подтверждают ранее сделанный вывод и не позволяют допустить средство к массовому использованию».

В 1998 г. совещательным комитетом FDA решение Колемана было отменено. «Меридиа» допустили к применению. Эрик не удивился. «Сотрудник медицинской службы FDA может отвергнуть лекарство, а совещательный комитет, наоборот, одобрить. Это вопрос политики, — сказал мне Колеман. — В принципе это правильно. Один человек не должен обладать монополией на принятие решений. А вот разумен ли в данном случае шаг комитета, покажет время. Пока еще препарат используется недостаточно долго, чтобы обнаружились его отложенные эффекты».

Они обнаружились к 19 марта 2002 г., когда «Паблик ситизен», организация по защите прав потребителей, обратилась к федеральному правительству с требованием об изъятии «Меридиа» из продажи, ссылаясь на 19 смертельных случаев, связанных с приемом лекарства. Тогда как на отечественном рынке спрос на препарат медленно, но неуклонно снижался, его популярность за рубежом росла, и он стал абсолютным лидером среди товаров, произведенных «Кнолль фармасьютикалс», принеся за предыдущий год 118 млн. долл. от торговли за пределами Соединенных Штатов. Брюс Шнайдер, бывший сотрудник Университета Рокфеллера, ныне по случайному стечению обстоятельств работающий вместе с Колеманом в FDA, не скрывает своей обеспокоенности ходом событий. «Я непрестанно думаю об этом лекарстве, — пытается иронизировать Брюс, — и боюсь, как бы одни только мысли о нем не свели меня с ума. Ведь о патогенных особенностях „Меридиа“ так мало удалось выяснить за краткий период изучения! Это какой-то кошмар».

Эрика Колемана кошмары не мучают, но озабоченности и у него хватает: «Можно без сомнения утверждать, что, знай управление к моменту апробации „Меридиа“ о „Фен-фене“, мы были бы куда осторожней, и все сложилось бы иначе».