Анатолий Вассерман: Самые интересные факты, люди и казусы современной истории, отобранные знатоками

По свидетельству родственников, Николая Михайловича в конце концов этапировали в Норильск в декабре 1945 года. Выдающийся учёный с мировым именем стал преподавать геологические дисциплины в техникуме, в здании которого и жил, питаясь в студенческой столовой. Так длилось четыре года. А потом он снова попал в ад Горлага.

Несмотря на высочайшую оценку Фёдоровского академиком Обручевым и его заступничество, мучения Фёдоровского завершились только после 5 марта 1953 года.

Смерть отца народов освободила Фёдоровского, но его здоровье было уже окончательно подорвано, это был глубоко больной, наполовину парализованный человек, потерявший под конец жизни и возможность самостоятельно передвигаться и говорить. Воспоминания он редактировал, одобряя или не одобряя кивком зачитываемые ему куски текста.

Николай Михайлович умер в августе 1956 года.

Светлая память выдающемуся отечественному учёному!

Давайте обратимся к фактам из жизни выдающегося отечественного учёного, я бы даже сказал — из ряда учёных первой величины, Льва Александровича Зильбера.

Будущий вирусолог и иммунолог родился и вырос в семье музыкантов. Отец был капельмейстером пехотного Омского полка, а мать владела магазином, продающим музыкальные инструменты. Младший брат учёного известен всем под псевдонимом Вениамин Каверин. В своём творчестве он, кстати, не раз обращался к нелёгкому труду советских учёных.

Поступив в Петербургский университет, на физико-математический факультет, Лев Зильбер перевёлся на медицинский факультет Московского университета и окончил его в 1919 году. Параллельно он завершил и второе высшее — естественно-научное — образование. Лев Александрович никогда не был кабинетным учёным, вспомнить хотя бы его участие в подавлении вспышки чумы на Кавказе.

Кстати, именно Зильбер первым осознал вирусную природу возбудителя клещевого энцефалита, что признано и его научными оппонентами. Хотя за открытие, родившееся в его голове, награду получили другие участники экспедиции, направленной на Дальний Восток в 1937 году, для изучения неизвестного инфекционного заболевания центральной нервной системы. Но не её руководитель!

Как хороший следователь за короткий промежуток ищет преступника, так и Зильбер сумел на основе мизерных данных вычислить, откуда приходит заболевание. Эго абсолютно детективная история, полная драматических подробностей и героизма советских учёных.

Вспомнить хотя бы Михаила Петровича Чумакова, участника той же экспедиции, видного нашего вирусолога, чьим именем теперь назван Институт полиомиелита и вирусного энцефалита РАМН. Тогда ещё молодой врач Чумаков в ходе исследований при вскрытии больного заразился этой страшной болезнью. И лишь несгибаемая воля и сила духа позволили ему выстоять и остаться в науке. Как свидетельствуют очевидцы, несмотря на тяжёлое состояние с поражениями слуха и мозга, а в дальнейшем и прогрессирование двигательных нарушений, академик Чумаков сохранял и трудоспособность, и высокий интеллект. Всю жизнь он занимался изучением этой инфекции сам, а после смерти, согласно его завещанию, было проведено детальное исследование мозга учёного в отношении хронического клещевого энцефалита, протекавшего десятилетиями.

Но вернёмся к руководителю экспедиции Зильберу. Сложно это представить и понять, ведь ещё только предстояла скрупулезная научная работа по выявлению вирусов, а Лев Александрович уже разработал практические рекомендации по борьбе с заразой. И это через три недели после приезда на место! Зильбер взял на себя ответственность в корне изменить все проводимые ранее мероприятия по профилактике энцефалита — и тем самым на порядок снизил число случаев заражения.

Но по возвращении в Москву Лев Александрович и ближайшие его помощники были арестованы по абсурдному доносу. Он отказался подписывать признания в несуществующих преступлениях, хотя ежовские заплечных дел мастера переломали ему все рёбра.

Оказавшись в лагерях Печоры, Зильбер разработал и получил дрожжевой препарат на основе ягеля, чем спас жизнь сотням заключённых, погибавших от авитаминоза.

Когда же с самим Ежовым покончили, у Зильбера, выпущенного на свободу, образовалась небольшая — примерно с год — передышка, которой он воспользовался для написания и публикации монографии по итогам экспедиции.

Затем он был вторично арестован уже при Берии. По слухам, истинной причиной срока в этот раз стал отказ Зильбера участвовать в создании бактериологического оружия.