Александр Никонов - Венец творения в интерьере мироздания

Вошо очень напоминала человечьих детей — когда она хотела настоять на своем, обезьянка прибегала к многочисленным повторениям: «Вошо хочет гулять, гулять, гулять, пожалуйста, гулять».

Но самую настоящую сенсацию в научном мире произвело заявление Вошо, когда она увидела низколетящий самолет. Вошо дернула экспериментатора за полу халата и попросила: «Покатай меня на самолете!»

Шимпанзе хоть и родственник человеку, но не столь близкий, как, скажем, горилла. Гориллы и орангутаны — настоящие человекообразные! Они, наверное, должны быть гораздо умнее шимпанзе? Точно! Аналогичный эксперимент, проведенный с гориллой Коко, увенчался еще большим успехом. Горилла выучила 645 слов, из которых 375 было у нее в активном словарном запасе. Не могу удержаться, чтобы не привести длинного, но удивительно интересного описания этого эксперимента, сделанного историком и писателем Александром Горбовским:

«Если Коко нездоровилось, врачу не было нужды ломать голову, что с ней. Горилла сама отвечала на вопросы, где у нее болит. Что интересно, страдания других трогали ее не меньше, чем собственные. Заметив однажды лошадь, взнузданную и с уздечкой во рту, горилла пришла в сильное волнение и стала быстро складывать на пальцах знаки:

— Лошадь печальна.

— Лошадь печальна почему? — спросили ее.

— Зубы болят, — сложила ответ Коко…

Коко показали фото другой гориллы, которая вырывалась, когда ее пытались купать в ванной. Коко тут же вспомнила, что она и сама терпеть не может этой процедуры, и прокомментировала фотографию:

— Там я тоже плачу.

Исследователей уже не удивляла сама по себе осмысленность этой реакции, для них важно было свидетельство памяти гориллы на события. Через три дня после того, как Коко укусила как-то свою воспитательницу, та показала ей синяк на руке и спросила жестами:

— Что ты сделала мне?

— Укусила, жалею, — ответила Коко.

— Почему укусила?

— Рассердилась.

— На что?

— Не помню…

Кстати, к Коко можно было обращаться и устно, она знала около сотни английских слов… Никто не учил ее составлять новые слова, когда оказывалось, что ей не хватает запаса… Коко не знала, как называется странное полосатое существо, которое она увидела в зоопарке. Но сразу сработала ассоциативная связь, и Коко сложила знаки: „белый тигр". Так она окрестила зебру. Коко не знала слово „маска", но, увидев ее, тут же составила: „шляпа на глаза".

И уж конечно, никто не учил гориллу ругаться. Невероятно, но какие-то уничижительные, оскорбительные понятия существовали в ее сознании до и помимо человека… Когда воспитательница показала Коко плакат, на котором была изображена горилла, то по каким-то ей одной понятным причинам Коко пришла в негодование.

— Ты птица! — показала она жестами экспериментаторше.

— Я не птица, — несколько ошарашенно возразила воспитательница.

— Нет, ты птица, птица, птица!

Как выяснилось потом, в понимании гориллы „птица" была существом низшего порядка. Назвать человека птицей, очевидно, все равно что в человеческом понимании обозвать его „собакой".

В другом случае, когда воспитательница отчитывала Коко за разорванную куклу (как оказалось потом, не вполне справедливо), горилла ответила ей прямым ругательством:

— Ты — грязный плохой туалет!»

Здесь любопытно то, что, оказывается, понятие справедливости и несправедливости существует и в животном мире. И там несправедливость вызывает обиду.

«Кто она, личность или животное?» — спросил репортер, в течение нескольких дней наблюдавший гориллу. «А давайте у нее спросим!» — решили исследователи и перевели этот вопрос Коко:

— Кто ты?

— Я отличное животное — горилла! — ни на секунду не задумавшись, ответила Коко… Где-то в конце своего курса обучения, Коко получила компаньона Майкла, с которым, по замыслу исследователей, они должны были составить счастливую пару. Когда Коко хотела, чтобы Майкл зашел к ней в гости, она начинала звать его знаками, которым ее научили люди: «Приходи, Майкл, быстро. Коко хорошо объятия».

Коко и Майкл очень любили рисовать. Когда однажды Коко нарисовала фломастерами красно-желто-голубую картинку, она знаками объяснила экспериментатору, как называется ее полотно: «Птица». Причем Коко даже умудрилась объяснить, какую именно птицу нарисовала — сойку, которая жила в лаборатории. А друг Коко Майкл довольно точно нарисовал игрушечного динозавра. Он не только передал цветовую гамму игрушки (коричневое тело), но и нарисовал зеленые зубцы на спине динозавра — в точности, как у «натуры».