Александр Никонов - Венец творения в интерьере мироздания

Да, действительно, полностью прозрачный мир потребует коренной перестройки всех общественных отношений и привычек. С одной стороны, в хрустальном мире исчезнут корыстные преступления и изнасилования. Останутся только спонтанные убийства да преступления, совершенные в состоянии опьянения. По этой же причине останутся лишь в музеях замки и запоры, потому что запирать двери не будет необходимости (кроме психологической, разве что). Наконец в полной мере восторжествует то, о чем мечтали поколения юристов — принцип неотвратимости наказания.

С другой стороны, такой мир потребует совершенно иной морали.

Если открыть «Большой энциклопедический словарь» и посмотреть статью «Нравственность», мы увидим следующее описание: «Нравственность — см. мораль». Пришла пора разделить эти понятия. Отделить зерна от плевел.

Мораль — это сумма установившихся в обществе неписаных нормативов поведения, сборник социальных предрассудков. Мораль ближе к слову «приличия». Нравственность определить уже сложнее. Она ближе к такому понятию биологии, как эмпатия; к такому понятию религии, как всепрощение; к такому понятию социальной жизни, как конформизм; к такому понятию психологии, как неконфликтность. Проще говоря, если человек внутренне сочувствует, сопереживает другому человеку и в связи с этим старается не делать другому того, чего не хотел бы себе, если человек внутренне неагрессивен, мудр и потому понимающ — можно сказать, что это нравственный человек.

Главное различие между моралью и нравственностью в том, что мораль всегда предполагает внешний оценивающий объект: социальная мораль — общество, толпу, соседей; религиозная мораль — Бога. А нравственность — это внутренний самоконтроль. Нравственный человек более глубок и сложен, чем моральный. Так же как автоматически работающий агрегат сложнее ручной машинки, которую приводит в действие чужая воля.

Ходить голым по улицам — аморально. Брызгая слюной, орать голому, что он негодяй — безнравственно. Почувствуйте разницу.

Мир движется в сторону аморализма, это правда. Зато он идет в сторону нравственности.

Нравственность — штука тонкая, ситуативная. Мораль более формальна. Ее можно свести к неким правилам и запретам. Правда, в современной урбанистической цивилизации мораль размывается. Если раньше, скажем, добрачная связь однозначно каралась перемазыванием ворот дегтем, то сейчас… Пятьдесят пять процентов современных жителей больших городов НЕ считают добрачный секс аморальным. Тридцать пять процентов все еще полагают, что добрачный секс аморален. Десять процентов не знают ответа на этот вопрос.

То есть в первом приближении можно сказать, что добрачный секс стал вполне моральным занятием — по сравнению с прошлым веком мораль поменялась на противоположную.

Во втором приближении коэффициент аморализма современного города по данному вопросу составляет 0,35. Напротив, коэффициент морализма — 0,55. А коэффициент общественной неопределенности — 0,1. Если коэффициент неопределенности растет, значит, мы имеем разброд в умах и перетекание нормативов.

Кстати, можно взглянуть и по-иному: для 55% общества вопрос добрачных связей является на 100% моральным, для 35% — на 100% аморальным. Это третье приближение. Есть и четвертое — задавать наводящие вопросы, разбивая указанные 100% моральности для 55% членов общества на ситуативные подробности.

Подобным образом можно ранжировать любое число вопросов и ситуаций. Мораль перестает быть дискретной, принимающей только два квантовых значения — плюс единица и минус единица. Мораль становится дифференцированной, поддающейся математической обработке. Ее теперь можно учитывать не только качественно, но и количественно. Было бы зачем…

Вот еще один пример быстрого изменения морали в пользу здравого смысла. В 2000 году РИА «РосБизнесКонсалтинг» провело интернет-опрос, нужно ли легализовать проституцию. Семьдесят девять процентов опрошенных сказали, что нужно. Через два года та же контора провела тот же самый опрос. Результат был уже другим — теперь 88% высказалось за легализацию проституции. Отрадный признак.

Как видите, мораль, вопреки убеждениям старых моралистов, никогда не падает и не рушится, она просто меняется. Или растворяется — то есть то, что раньше являлось предметом морального регулирования, теперь к вопросам морали перестает иметь отношение. Например, в викторианской Англии рояльные ножки закрывали маленькими юбочками, ибо вид голых ног (любых) считался аморальным, а теперь ни вид, ни форма рояльных ножек не подпадают под моральное регулирование и являются предметом регулирования мебельщика. Тенденции демократизации, упрощения общественных нравов прослеживаются довольно отчетливо. Завтра станет еще меньше необоснованных запретов и строгих правил поведения. Станет еще больше неформально ведущих себя политиков вплоть до уровня глав государств, и размывание национальных государств только ускорит этот процесс деформализации политики. Все эти ставшие модными среди политиков встречи без галстуков — только начало отказа от протокольной шелухи, первый шаг в направлении от внешнего упрощения к внутреннему усложнению.