Ричард Брэнсон - Достичь небес

Построить его — уже кое-что. Но главное — взлететь.

Суббота, 5 июля 2003 г.

— Мне все время говорят, что надо научиться летать, но я так и не собрался, — сказал я журналистам. — И вот сейчас очень жалею об этом.

Я стоял на поле в Бромптон-Дейл, недалеко от Скарборо на северо-востоке Англии. Я был одет кучером и готовился воспроизвести как можно ближе к действительности первый управляемый полет человека в истории.

Сэр Джордж Кейли, плодовитый инженер (и даже член Парламента от Скарборо в течение трех лет), первым в истории сумел объяснить аэродинамику с позиции ньютоновой физики. Кейли родился в 1773 г. и посвятил свою активную и счастливую жизнь изучению полета. К 1853 г. он выяснил, как можно построить «летающий парашют»: на самом деле под этим загадочным названием скрывалось нечто очень похожее на современный самолет.

Когда пришло время поднимать машину в воздух, сам Кейли этого делать не стал. Он был баронет, состоятельный человек восьмидесяти лет от роду и к тому же не дурак: он подбил на это своего кучера Джона Эпплби, пообещав ему за труды несколько монет. Cayley Flyer пролетел 180 м, и к моменту остановки аппарата на другом конце долины — и не слишком мягкой посадки, к слову сказать, — Кейли потерял верного слугу. «Простите, сэр Джордж, — сказал Эпплби, — я хочу предупредить вас об уходе. Меня нанимали ездить, а не летать».

Стоя перед построенной нами копией аппарата Кейли, я прекрасно понимал чувства несчастного кучера. Мне было пятьдесят три года, и я так и не удосужился получить лицензию пилота. В свое время ас планерного спорта Аллан Маквертер пытался преподать мне хотя бы самые основы, но к концу занятий я понимал в этом деле немногим больше, чем первый пилот первого Flyer.

Над нашими головами пронеслась пилотажная группа ВВС Red Arrows («Красные стрелы»). Вот-вот должен был показаться рейсовый Virgin 747. Три поколения семьи Кейли готовились восторженно объяснять прессе, что их предок изобрел не только самолет, но и танковые гусеницы, протезы конечностей, велосипедное колесо со спицами, политехническое образование… Я оглянулся в поисках своего кучера, проклял тот факт, что у меня его нет, и полез на место пилота.

Я далеко не единственный поклонник Кейли. Братья Райт, которых отделяло от него примерно полвека, тоже внимательно изучали его труды. Много позже, отбиваясь от судебных исков, они обнаружили, что Кейли был одним из немногих предшественников, которых они могли признать без ущерба для собственных патентов.

Кейли был первым настоящим авиационным инженером. Несколько лет назад неожиданно нашлись его школьные записи (сейчас они хранятся в архиве библиотеки Королевского общества аэронавтики в Лондоне). Из них явствует, что Кейли начал заниматься теориями полета еще в школе.

Кейли изучал анатомию птиц и часами наблюдал за их полетом. Понимая, что не существует простого способа имитировать движение птичьих крыльев, он разработал несколько планеров с неподвижными крыльями, для полета которых требовалась какая-то иная движущая сила. Обычно это были модели. Позже слуги Кейли стаскивали по склону холма на веревке уже полномасштабные планеры — до тех пор, пока они не набирали достаточную скорость и не отрывались от земли. Лавры Эпплби как первого авиатора могли бы оспаривать по крайней мере двое: безымянный десятилетний мальчик и внук Кейли Джордж Джон; и тому и другому удалось пролететь несколько футов на более ранней версии аппарата.

По счастливому совпадению, столетие со дня первого полета братьев Райт совпадает со 150-й годовщиной достижения Кейли. О блестящих и знаменитых Райтах было кому позаботиться, но Кейли, как и его Flyer, нуждался в любой дополнительной рекламе. Мы сговорились с друзьями из BAE Systems, собрали некоторую сумму денег — около £50 000 — и позаботились о реконструкции изобретения Кейли. Инженеры BAE вместе с активистами местного отделения Королевского общества аэронавтики превосходно справились с задачей. Теперь мне оставалось только поднять эту штуку в воздух, не повредив ее — и себя тоже. Примостившись на деревянной планке над пустым полотняным корпусом (здесь нет удобного кокпита) и вцепившись — больше для равновесия — в примитивные рычаги управления, я подал сигнал; аппарат поскакал по кочкам вниз по склону холма и — вот это да! — поднялся метров на пятнадцать в воздух.