Ричард Брэнсон - Достичь небес

На летном поле ждет наш WhiteKnightTwo. Если вчера из окна авиалайнера он казался нам крохотным, то сегодня кажется гигантским. Размах крыльев у него весьма солидный — примерно такой же, как у бомбардировщика времен Второй мировой войны В-29 Superfortress. Кроме того, у него появился дополнительный груз. Между двумя его фюзеляжами висит SpaceShipTwo, необычно пузатый космический корабль длиной 18 м со странными сочлененными крыльями; он полностью заправлен и готов умчать нас в космос с высоты примерно 16 200 м.

Если снаружи SpaceShipTwo выглядит невероятным инопланетным чудовищем, то внутренняя обстановка его странно успокаивает и внушает уверенность, по крайней мере мне так кажется. Кажется, что тамошний интерьер заимствован прямо из 1960-х, со съемочной площадки фильма «2001» или одной из историй про Остина Пауэрса. Всюду видны иллюминаторы — в потолке, в полу и стенах. Углубленные кресла сделаны по фигуре и больше похожи на раковины, чем на обычные самолетные кресла.

На самом деле интерьер кабины сделан вовсе не в стиле ретро, как кажется на первый взгляд; все его особенности объясняются вполне реальными и достаточно жесткими техническими требованиями. В том числе: как обеспечить шести пассажирам пространство во время свободного падения, чтобы при спуске не получилась куча мала? Как обеспечить каждому хороший вид на Землю вне зависимости от положения корабля? Как, самое главное, добиться, чтобы безопасный, удобный и вместительный интерьер был достаточно легким для полета в космос?

Многие детали конструкторских работ, проводимых в настоящее время в коммерческом секторе космической отрасли, имеют такой ретрооттенок, и не без причины: новые разработки, как правило, черпают вдохновение в старых идеях. Первые дельтапланы не поставили бы в тупик Леонардо да Винчи. Первые лунные ракеты не удивили бы Роберта Годдарда. Задолго до того, как человек научился производить материалы, необходимые для постройки этих аппаратов, люди рисовали их для собственного удовольствия.

Мы уже достигли оптимальной высоты для WhiteKnightTwo: где-то между 14 600 и 15 800 м (мы выбрали лучший из всех возможных на этот день эшелонов). Без всякой суеты и громких слов самолет-носитель отпускает нас в свободный полет. SpaceShipTwo падает сквозь воздух. Еще секунда — и возникает низкий мощный гул: включаются наши ракетные двигатели. Пылающая окись азота дождем обрушивается на резиновую обкладку наших топливных баков, и превращает ее в газ. Газ ищет выхода и с силой устремляется наружу: ракета рвется вперед и вверх, перечеркивает полетный след WhiteKnightTwo и выносится из стратосферы в глубокий фиолетовый сумрак космоса.

Ускорение сильное и устойчивое, но не болезненное. Можно свободно дышать и размышлять. Можно смотреть через иллюминаторы на небо, которое с каждой секундой меняет цвет, переходя от голубого через невероятные оттенки фиолетового и темно-синего к черному. Кто первым увидит звезду?

Подходящий момент кое о чем вспомнить. Здесь, на этой высоте, Дэвид Саймонс провел сутки, скорчившись в первой в мире космической капсуле, наблюдая, как далеко внизу собираются грозовые тучи. А здесь Х-15 Майка Адамса прикоснулся к границе космоса, а затем завалился набок при обратном входе в атмосферу — только для того, чтобы разлететься на куски: у бедняги Майка не было никаких шансов.

А вот здесь, на этой самой высоте Джо Киттингер выпрыгнул из гондолы.

С высоты более 31 километра Джо в скафандре массой 145 кг падал почти четверть часа. Опустился он в сорока трех километрах к западу от Туларосы (штат Нью-Мексико). Джо хлопнулся на землю жуткой пыльной грудой; к месту падения уже неслись, завывая моторами, вертолеты. Подбежали медики. Киттингер выдавил улыбку, с трудом поднялся на ноги и без посторонней помощи направился на пресс-конференцию. Пока он говорил с ожидающими репортерами, отек на его правой руке прямо на глазах постепенно спадал.

Через двадцать три года после этого события правая рука Киттингера была такой же крепкой и здоровой, как и все остальное (невероятно, но конечность, которая несколько часов провела в условиях космического вакуума, уже через несколько часов полностью пришла в норму). Он продолжал летать и по-прежнему ставил рекорды. В 1983 г. он установил мировой рекорд дальности полета на новом газовом аэростате, а в следующем году первым в одиночку пересек Атлантику на Balloon of Реасе. В 1998 г. он помогал Перу, Стиву и мне планировать наш кругосветный полет.