Хал Хеллман - Великие противостояния в науке. Десять самых захватывающих диспутов

Принятие креационистской доктрины может иметь серьезные последствия. Согласно одной оценке, оно потребует «как минимум отказа почти от всех существенных достижений в современной астрономии, физике и большинстве других наук о Земле» {171} 171 Hammond and Margulis, 1981, p. 55. . Это заявление было напечатано в 1981 году. С тех пор можно было наблюдать вспышку интереса к эволюционной теории и попытки применить эволюционные принципы в медицине {172} 172 См., например, Nesse and Williams, 1996 (1995). , борьбе с эпидемиями {173} 173 См., например, Murdoch, 1996. , в сельском хозяйстве и даже психологии {174} 174 См., например, Wright, 1994. , психиатрии, антропологии, этике {175} 175 См., например, Farber, 1994; а также отзыв Degler, 1996. и социологии (например, при исследовании причин поведения) {176} 176 См., например, Wilson, 1996; а также краткие журнальные статьи: Berreby, 1997, и Malik, 1996. . Перечислены далеко не все сферы. К данному списку присоединяются также новые работы по молекулярной биологии {177} 177 См., например, Lewin, 1997. .

Быстрый просмотр в режиме on-line базы данных научных журналов (UMI Research 1, включающая тысячу периодических изданий) только за один 1996 год обнаружил 1349 ссылок на слово «эволюция». Эти статьи затрагивают все аспекты данного понятия: доводы «за», «против» и новые работы в данной отрасли (возможно, использование понятия «эволюция» в некоторых статьях не имеет отношения к исследуемому нами термину). Даже при этих условиях цифра говорит сама за себя. (Ссылок на слово «Библия» обнаружено меньше: 1105.)

Уэйн Грейли, который рецензировал одну из книг Стивена Джея Гул да для Canadian Geographic, назвал эволюцию, происходящую путем естественного отбора, «теорией, проникающей в каждую нишу и щель нашей жизни». Он добавляет: «Сейчас этому утверждению следовало бы стать законом: то, что оно им не является, напоминает нам Гулд, выступает мерилом нашей неспособности постичь мир во всей его полноте, а не результатом каких-либо недостатков в основной схеме Дарвина» {178} 178 Grady, 1996, p. 81. .

С другой стороны, давайте представим, что креационисты добились того, чего хотели. Их учение привело бы к тому, что способность людей оценивать научные принципы, несомненно, ослабла бы. Это в свою очередь привело бы к тому, что людям было бы как никогда легко придерживаться бессмысленных убеждений.

Идем ли мы уже к такому положению дел? В 1993 году опрос общественного мнения, проведенный Институтом Гэллапа, установил, что почти половина всех американцев верят, что Бог сотворил человека 10 тысяч лет назад. Журнал Parade сообщает, что «75% американцев не могут пройти научный тест Национального научного фонда США, в котором были вопросы наподобие… жили ли люди и динозавры в одно время» {179} 179 Ryan, 1997, pp. 8,9. .

То, что происходит, является частью укрепления позиций фундаменталистов наряду с более широким ростом антинаучных настроении вообще. И хотя база высших учебных заведений США остается самой мошной в мире, преподавание научных дисциплин в младшей и средней школе кажется хуже, чем когда-либо раньше. Это противоречие не сулит ничего хорошего для будущего американской нации.

Во вступлении к этой книге было упомянуто мнение автора «Истории науки» профессора Уильяма Провайна о том, что длящуюся столько времени войну между наукой и религией скорее можно записать на счет Дарвина, а не Галилея. Мы начинаем понимать, почему он написал именно так.

По иронии судьбы, одна из самых первых больших публикаций об этой войне появилась на свет в 1874 году, через 15 лет после первого издания «Происхождения видов». Она называлась «История конфликта между религией и наукой», а ее автором был не кто иной, как Джон Уильям Дрейпер, тот самый докладчик на описанных ранее Оксфордских дебатах. Как сказал Давид Н. Ливингстон, «воинственные метафоры Дрейпера доказали свою неповторимость и вызвали целый ряд ассоциаций с военными действиями» {180} 180 Livingstone, 1987, p. 1; из последних изданий — Crook, 1994, а также рецензия на него в Ramsay, 1996. .

Как нелепо, что военные метафоры касаются дебатов, связанных с именем Дарвина. Всю свою жизнь он был одним из самых мягких, стеснительных и благородных людей. Он очень любил природу и был тесно с ней связан. Он мог интересоваться и восторгаться каким-нибудь цветком, червячком или кораллом. Дарвин был самым миролюбивым джентльменом, какого только можно себе представить.

Смогли ли его жизнь и работа заставить викторианское общество по-новому взглянуть на религию, науку и моральные устои? Несомненно. Даже несмотря на то, что Дарвин при жизни подвергался нападкам, а его взгляды хулят по сей день, выдающиеся достижения ученого стали широко известны еще при его жизни. Смерть ученого, наступившая 19 апреля 1882 года, стала кульминацией признания его заслуг: Дарвина похоронили в Вестминстерском аббатстве, возле Ньютона. Однако спор, вызванный его работами, не утихает до сих пор.