Александр Волков: Тайны открытий XX века

«Это — следующая ступень эволюции, — заявляет Курцвайл, автор книг «The Age of Spiritual Machines» («Век думающих машин») и «Homo Sapiens». — Она зарождается в недрах нашей цивилизации». Его тезисы звучат как сюжеты научной фантастики: в 2019 году компьютеры будут мыслить так же быстро, как человеческий мозг, совершая до 20 000 000 миллиардов операций в секунду. В 2029 году появится «программное обеспечение для интеллекта», вырабатывающее «сознание». В 2099 году исчезнет всякая разница между человеком и машиной. Это можно выразить и иными словами: к началу XXII века человек — в привычном понимании этого слова — исчезнет.

Мир заполонят небиологические существа, наделенные точными копиями нашего мозга. Это будут личности со своими чувствами и своей индивидуальной способностью реагировать. Их решающее преимущество в том, что машина легко передаст свои знания мириадам других. Если я учу французский язык или читаю «Войну и мир», то знания, накопленные мной в виде переплетения нейрональных сетей, останутся лишь моими знаниями. Я не могу передать их доподлинно точно другим людям. Зато искусственный мозг будет непременно использован для «перезаписи» знаний.

Что касается людей старого пошиба, то они оснастят свое тело и мозг быстродействующими микрокомпьютерами, дабы не уступать в эволюционной борьбе роботам, которые, как предсказывает Моравец, примутся создавать свои фирмы, где не будет и «пахнуть человеческим духом». На работу сюда будут принимать лишь таких же, как они, роботов.

Пророки машинного разума черпают уверенность в так называемом «законе Мура», гласящем, что каждые полтора года мощность процессоров удваивается. Настанет время, когда компьютер будет наделен таким громадным ресурсом, что ему не останется ничего иного, как взяться за работу, которая была до сих пор лишь уделом человеческого мозга.

В 1984 году американский компьютерщик Дуглас Ленат и его коллеги затеяли важный проект. Они попытались на языке формул втолковать компьютеру по имени «Сус» весь мир. Они обучали машину банальностям: дети моложе взрослых; метро проложено под землей, а шоссе — над землей и т.п.

«Сус» должен был научиться всему, что знает человек в здравом уме. Однако объявленной цели не удалось достичь. Огромные объемы накопленного знания еще не превращают машину в человека, равно как и бесталанного человека — в творца. Вот и библиотеки от того, что в них хранятся десятки и сотни тысяч томов, тоже не обзавелись мозгами и не приветствует приходящих к ним людей глуховатым, скрипучим баском.

В середине девяностых годов «очеловечить» машину вознамерился и Родни Брукс, профессор информатики из Массачусетсского технологического института. Для этого он решил наделить компьютер «Cog» различными органами чувств, позволив ему осязать и осматривать мир. Когда «Cog» почерпнет какое-то «критическое» количество информации из окружающего мира, у него, как у младенца, забрезжат зачатки сознания.

Эта «мыслящая машина» напоминала «чувствующую статую», чей образ придумал французский философ XVIII века Этьенн Кондильяк. Если бы статуя, полагал он, была наделена хотя бы одним из чувств — обонянием, у нее неизбежно зародилось бы сознание: «Пусть в сознании статуи будет один-единственный запах — вот вам и внимание; пусть запах этот длится, когда причина, вызвавшая его, уже исчезла, — вот вам и память; пусть внимание статуи сопоставит впечатление настоящего и прошлого — вот способность сравнения; пусть статуя почувствует сходство и различие — это будет суждение» и т.п. (пер. Е.М. Лысенко).

Однако в машинном теле — а Брукс даже придал компьютеру образ человеческого торса — пока так и не зародилось сознание. По-прежнему «Cog», вопреки гипотезе Кондильяка, не наделен ни памятью, ни чувством времени. Правда, его «физиономии» придана «экспрессивная мимика», дабы изъявлять разнообразные чувства и переживания. Так, в чертах его разливается печаль, если ученые перестают обращать на него внимание. Но разве у него есть что-то на душе? Разве он впрямь чувствует печаль, оставшись в одиночестве?