Мария Боброва - Марк Твен

Американские рабочие впервые выступили как класс и повели за собою массы (особенно на выборах в Нью-Йорке в 1887 году).

Энгельс писал: «Вступление массы коренного рабочего населения Америки в движение я считаю одним из самых значительных событий 1886 г.» [196].

Всеобщая первомайская забастовка 1886 года, в результате которой в некоторых штатах Америки был завоеван восьмичасовой рабочий день, имела огромный резонанс в мировом рабочем движении. По постановлению конгресса II Интернационала в 1889 году 1 мая стало международным днем боевого смотра сил трудящихся.

По-прежнему господствующей литературой в США была буржуазная; но не следует представлять ее, однако, как нечто однородное.

Многие буржуазные писатели, оставаясь в кругу привычных для них идеологических представлений, тем не менее отражали тяготение народа к более справедливому социальному устройству.

Признанными авторитетами оставались Эмерсон и Лонгфелло (умерли они в один и тот же год-1882). Философские афоризмы Эмерсона стали хрестоматийными, газеты называли его «лучшим и величайшим американцем», подчеркивая апологию буржуазного правопорядка в крылатых выражениях Эмерсона: «зло есть временное отсутствие добра», «почетная роль богатых людей во всяком обществе имеет смысл и правомерность» и т. д. Но позиции Эмерсона были сложны и противоречивы. Позорный сговор 1877 года вызвал у Эмерсона резкое неодобрение. Четверть века тому назад он высказал свое презрение Дэниелу Уэбстеру, переметнувшемуся в 50-х годах в лагерь рабовладельцев («слово «свобода» в устах господина Уэбстера звучит как «любовь» в устах проститутки»), тому самому Уэбстеру, которого заклеймил Уитмен в «Кровавых деньгах» и высмеял Марк Твен в «Прыгающей лягушке». Еще тогда Эмерсон отвергал идею компромисса с плантаторами Юга как «позор», в знак протеста против соглашателей встретился с Джоном Брауном накануне вооруженного восстания Брауна (1857). В конце 70-х годов позиции Эмерсона в этом отношении оказались неизменными: не без его участия оживилась деятельность последователей Торо, непримиримо относившегося к рабству и эксплуатации; появился «Журнал Торо», издаваемый Брандфордом Торреем. В литературе стали возрождаться аболиционистские традиции.

Последнее было прямым выражением протеста демократических сил в стране против реакционной и предательской политики буржуазии Севера.

Лонгфелло, чьи сборники стихов наряду с библией были обязательными в каждой буржуазной семье, в последние десятилетия своей жизни был поглощен переводческой деятельностью; в своих стихах он обращался к далекому античному прошлому («Маска Пандоры», 1875), проповедовал философское спокойствие («Поэмы», 1878), писал драмы на христианские сюжеты. В своем позднем творчестве Лонгфелло не выходил за рамки буржуазной идеологии.

Джона Уиттьера лишала широты взглядов присущая ему религиозность.

Был еще жив и романтик Мельвиль, расцвет творчества которого находился в прошлом (50-е годы). Мельвиль, столь содержательный в прозе, был менее выразителен в поэзии, к которой он обратился в последние десятилетия своей жизни (умер Мельвиль в 1891 году). Проникнутое ненавистью к «цивилизованной» Америке, его творчество, в котором романтизация жизни дикарей дана как противовес к уродствам буржуазной жизни, в 80-х годах получило особую тональность, вызванную характерными явлениями общественно-экономической жизни США. Мельвиль всегда был врагом рабовладельцев, и теперь он справедливо считал, что эксплуатация рабочих на производстве — новая форма рабства, еще более ужасная, чем прежняя система рабовладения. Отголоски этих взглядов звучат у Мельвиля в стихах 1888 года. Увлечение идеалистической философией и отчасти мистицизмом толкали Мельвиля к мрачному пессимизму и пассивности. Констатация противоречий американской жизни не рождала в позднем творчестве Мельвиля образов бунтарей и мстителей, столь характерных для его ранних романов. Последняя повесть Мельвиля «Билли Бэд», изданная лишь в 1924 году, рисует юношу Бэда как жертву коварности, жестокости и неотмщенной несправедливости.

Европейская литература продолжала в 80-х годах оказывать большое воздействие на развитие американской литературы.

Это было время огромной популярности русского романа в США. Интерес к русской классической литературе появился еще в годы Гражданской войны и был связан с ростом симпатий к России, которая поддержала американское союзное правительство и политику Линкольна в самый критический момент — в период отпадения южных рабовладельческих штатов и начала военных действий.