Мария Боброва - Марк Твен

Рассказ Марка Твена имеет такую ироническую концовку: пройдя выучку у почтенного «отца города» — как скрывать от обложения свои доходы, — рассказчик является к сборщику налогов.

«Я пошел в контору сборщика и, твердо выдерживая укоризненный взор моего недавнего посетителя, подтверждал присягой ложь за ложью, обман за обманом, подлость за подлостью, пока душа моя не покрылась слоем ложных клятв в несколько дюймов толщиною и мое самоуважение не исчезло навеки.

Но что за важность? Ведь тысячи наиболее богатых и гордых, наиболее уважаемых и почитаемых людей в Америке ежегодно делают то же самое. Чего же мне беспокоиться? Мне ничуточки не стыдно».

Рассказы Марка Твена — зеркало общественной жизни Америки. Их обличительный смысл становится понятным только тогда, когда они рассматриваются в тесной связи с американскими общественными нравами. Без этого иной рассказ кажется безобидно юмористическим, и его социальная суть остается неощутимой, тем более что автор обычно маскирует свою цель. В данном случае крупным юмористическим планом в рассказе подано то обстоятельство, что наивный рассказчик расхвастался небывалыми доходами перед сборщиком налогов, не подозревая о том, с кем имеет дело. Но за этой юмористической маскировкой хорошо виден смысл поведения «почетных» и «уважаемых» лгунов, особенно для тех читателей рассказа Марка Твена, на глазах у которых клятвопреступники торговали своей совестью ради политической карьеры и возможности уклониться от уплаты налогов.

Та же тема — преступления американских богачей, только не моральные, а уголовные — составляет содержание рассказа «Новое преступление» [93] Впервые напечатан в газете «Buffalo Express», 1870, April. . Молодой самодур Болдвин совершил ряд насилий и преступлений над детьми и взрослыми, за которые ему нужно было бы пойти на виселицу. Но… «Болдвины были очень богаты». На суде преступнику приписали «приступ временного умопомешательства» и оправдали; он продолжал убивать людей из мести и садизма. Другой убийца — Гакетт — был «тщеславный, богатый наглый человек, чрезвычайно гордившийся своим происхождением и родством». Однажды он получил трепку от мясника Фельднера, за что убил его на глазах у жены Фельднера, заявив, что «для человека с его положением в обществе убийство какого-то ничтожного обывателя является простой эксцентричностью». С помощью ссылки на «приступ умопомешательства» Гакетт был оправдан.

Сохраняя иронический «наставительный» тон, Твен заключает, обращаясь к читателю: «…если вы, обладая влиятельными друзьями и деньгами, убьете человека, это будет очевидным доказательством того, что вы помешаны. Равным образом, если в наши дни лицо хорошей фамилии, имеющей вес в обществе, украдет что — либо, это окажется клептоманией и влечет за собою только помещение в больницу».

Твен не делает должного, с нашей точки зрения, вывода о классовой природе американского судопроизводства — он по-прежнему считает, что все эти вопиющие факты американской общественной жизни могут быть устранимы при наличии доброй воли сограждан. Его заслуга заключается в том, что он не молчит, видя эти злодеяния. Его пытливый взор вглядывается в каждый темный угол жизни буржуазного общества, и он смело вытаскивает любую нечисть на всеобщее обозрение, твердо веря в силу своего обличающего искусства. Иногда внимание Твена-очеркиста и новеллиста приковывает одно и то же общественное явление — и тогда появляются статьи, заметки, очерки, рассказы на одну и ту же, захватившую его тему.

Д. Уектер в книге «Марк Твен в трех обликах» пишет, что в бумагах Марка Твена он видел семь свернутых трубкой небольших листков, на которых написано: «Труд китайцев в 1870» [94] Dixon Wecter, Mark Twain in three Moods. Three new Items of Twainiana, San Marino, Friends of Huntington Library, 1948, p. 20. .

60-е и 70-е годы — время, когда Марк Твен пристально следил за положением китайцев в США. Их дешевый труд широко использовался при постройке Тихоокеанской железной дороги. Сооружение, этой гигантской трансконтинентальной железнодорожной ветви, соединившей восточные и западные области огромного материка, — «техническое чудо века», как писали американские газеты, — было вместе с тем одной из позорнейших страниц общественной истории США.

Тихоокеанскую железную дорогу строили китайцы и ирландцы, применяя динамит при полном отсутствии элементарнейших мер предосторожности. Многие гибли во время взрывов; еще большее количество умирало от истощения, недоедания и болезней. Южная линия Тихоокеанской железной дороги в Калифорнии была целиком построена руками китайских рабочих.