Мария Боброва - Марк Твен

Твен охотно пользовался традиционными формами американского юмора: комическим преувеличением, материализацией метафоры, обыгрыванием нелепой (алогичной) ситуации, «хвастовским» диалогом, трагическими сюжетами для комических целей и т. д.

Но гораздо большее воздействие оказало на него идейное содержание народного искусства: вера в человека, уверенность в торжестве светлого, гуманного начала в жизни над темным и низменным, уважение к разуму и достоинству человека простого, веселого, свободолюбивого и остроумного.

Литературная деятельность Марка Твена начинается столь рано, что захватывает отроческие годы, проведенные на реке Миссисипи. Очарование этого счастливого возраста на всю жизнь сохранилось в душе писателя, многократно было отражено в его романах, книгах путешествий, в «Автобиографии», рассказах, письмах, беседах. Так, в письмах к другу Уиллу Боуэну Твен признается, что романтика детства всегда имела для него «неоценимую прелесть» [32] «Mark Twain's Letters to Will Bowen», Texas, 1941, p. 27. .

Ганнибал — город детства Твена — был молодым поселком. Лишь к середине века, когда Сэм Клеменс покидал его, Ганнибал насчитывал до трех тысяч жителей и становился одним из значительных городов, расположенных по долине Миссисипи. Поэтическая культура пионеров этого города и его окрестностей оказала огромное воздействие на сознание юного Сэма Клеменса. На ферме дяди Джона Куорлза близ Флориды, куда Клеменсы из Ганнибала отправляли детей на летние месяцы, он слышал бесчисленное множество поэтических преданий, «страшных» сказок, легенд и песен. Сама жизнь в деревне в пору короткого безмятежного детства — с «запрещенным» купаньем, ловлей змей и летучих мышей, собиранием лесных орехов и дикой ежевики, с «историями» старого негра «дяди Дэна» по вечерам — была счастливой поэтической порой, о которой с восторгом вспоминает престарелый Твен в «Автобиографии». «Бессмертные сказки» Дэна Твен хранил в памяти как сокровище, и одна из них — «Золотая рука» — прочно вошла в репертуар публичных выступлений Твена-рассказчика и вместе с ним совершила кругосветное путешествие в 1897 году, заставляла трепетать сердца слушателей в Европе, Азии, Африке и Австралии. «Дядя Дэн», ставший прототипом негра Джима, одного из самых пленительных героев произведений Твена, был для него воплощением лучших человеческих качеств.

«Именно на ферме я и полюбил его черных сородичей и научился ценить их высокие достоинства, — признавался позже Твен, — мне и теперь так же приятно видеть черное лицо, как и тогда» [33] «Mark Twain's Autobiography», N. Y. 1924, v. I, p. 101. . Это действительно были симпатии и привязанности, память о которых сохранилась у писателя на всю жизнь. «Все негры были нам друзья, — вспоминает Твен, — а с ровесниками мы играли как настоящие товарищи» [34] «Mark Twain's Autobiography», N. Y. 1924, v. I, p. 100. .

Каждый пятый человек в маленьком Ганнибале находился в неволе. «Я живо помню человек двадцать черных мужчин и женщин, — вспоминает Твен, — прикованных друг к другу цепями и лежащих кучей на панели; они ждали отправления на южный рынок. Это были самые печальные лица, которые я когда-либо видел» [35] «Mark Twain's Autobiography», N. Y. 1924, v. I, p. 124. .

Рабы в цепях и рабы-менестрели с их задушевными песнями, с драматизированными легендами-инсценировками — таковы неизгладимые впечатления детства Марка Твена [36] Ставши писателем, Марк Твен, «желая загладить вину каждого белого человека перед черным» (его слова), обучал за свой счет двух юношей-негров: одного в Йельской юридической школе, другого — в Южном институте. .

Народно-поэтическое творчество белого населения, главным образом юмористическое, вошло в духовную жизнь Сэма Клеменса значительно позже, когда раздвинулись рамки маленького города и юноша пошел бродить по свету, слушая рассказы речников, лесорубов, горняков, сплавщиков, бродячих актеров, рыбаков, охотников. Но уже в эти детские и отроческие годы Сэм знал десятки «хвастливых» историй, в которых хвастун оказывался трусом; знал множество анекдотов, рассказываемых от лица «простака», «простака-энтузиаста» — фермера, попавшего в город. Наивный фермер, боясь вторжения железной дороги на его ранчо, думает, что скотосбрасыватель локомотива унесет его стадо в Чикаго. Старуха из Луизианы останавливает пароход, чтобы попросить капитана распродать ее яйца в Новом Орлеане, купить ей «катушку ниток, моток шелка, а на остальные — свечку…» Такого рода юмористические «скетчи» заполняли газетные листки провинциальных городов США того времени.