Мария Боброва - Марк Твен

Наибольшей обобщающей сатирической силой наделен рассказ «Письмо ангела-хранителя», написанный Марком Твеном около 1887 года, но появившийся в печати спустя почти шестьдесят лет — в 1946 году [333].

«Письмо ангела-хранителя» — антирелигиозный и антибуржуазный памфлет. Чтобы оценить смелый критицизм Твена, нужно помнить, что Америка, по словам Ф. Энгельса, «без разбора перетащила из Англии целый ворох унаследованной от феодальных времен идеологии» [334]. В этом ворохе была и религия, прочно утвердившаяся в Новом Свете. В деле укрепления власти буржуазии в США религия играла первостепенную роль.

Американский финансово-промышленный магнат Хилл, современник Марка Твена, указывал, что у церкви должны быть определенные функции: она обязана контролировать общественные взгляды, политические действия, моральное состояние рабочих — то есть быть правой рукой промышленника.

«Религиозное ханжество, часто самого дурного характера, чрезвычайно распространено в Америке, особенно в южных штатах, — рассказывает П. А. Тверской- русский, проживший в Америке в конце XIX века свыше десяти лет. — Чем отчаяннее спекулятор, чем красноречивее земельный агент, чем лукавее адвокат — тем более принимает каждый из них внешнего участия в церковных делах, и тем более жертвует он на различные церковные нужды» [335].

Именно эти типичные, специфически американские черты — сращивание церкви с бизнесом и религиозное ханжество, как наиболее распространенный вид лицемерия, — Марк Твен и изобразил в своем сатирическом рассказе «Письмо ангела-хранителя».

Герою рассказа Твен сохранил имя того реального лица, с которого он списал этот характер. Это был дядя жены писателя Эндрью Ленгдон — крупный угольный промышленник из Буффало. Рассказ представляет собой деловые корреспонденции, которые Эндрью Ленгдону шлет с небес на землю его ангел-хранитель. Ангел — расторопный клерк фирмы господа бога — точно и аккуратно извещает своего патрона о том, какие его тайные моления небо удовлетворяет. Эндрью Ленгдон требует от небес: похолодания, чтобы можно было повысить цены на антрацит; безработицы, чтобы снизить заработную плату на 10 %; покарания человека (включая его семью), открывшего в Рочестере конкурирующий склад розничной продажи угля; циклона, который разрушил бы шахты соседа; увеличения прибылей с 28 тысяч в месяц до 45 тысяч. При этом он «жертвует» 10 центов (!) на бедных: Эндрью хочет прослыть щедрым.

Марк Твен саркастически рисует мечты ханжи-«благотворителя». Ангел сообщает, сколько было ликования на небесах по поводу «щедрости» Эндрью Ленгдона. «Весь райский сонм наблюдает вас по воскресеньям, когда вы едете в церковь в своем новом экипаже, а когда вы подносите руку к тарелке, куда опускают пожертвования, ликующий крик неизменно проносится по небесному пространству, достигая даже отдаленных пламенеющих стен преисподней: «Еще десять центов от Эндрью!»

Политическое содержание буржуазного ханжества не только уловлено Твеном, но и отлито в четкую художественную форму. Буржуа-капиталисту необходимо оправдать свои чудовищные прибыли и «доказать» обобранному и эксплуатируемому рабочему люду, что прибыли «бог посылает», что богатство — награда за «добрые дела». А кто добродетелен, тот предназначен в обществе играть руководящую роль.

Твен-сатирик устанавливает истинную цену буржуазной ханжеской «добродетели»: десять центов!

Десять центов «на бедных» должны оправдать 45 тысяч долларов ежемесячного дохода. Церковная филантропия на службе у американского бизнесмена дает поистине колоссальные прибыли.

За десять центов ловкий мошенник хочет купить землю и небо и превратить ангелов в услужливых клерков.

Чтобы «алчная пасть самого скаредного существа, которое когда-либо жило на земле», не оскверняла больше ее своим присутствием, Твен готов отправить ее… в рай. Ангел-хранитель пишет своему хозяину: «Авраам, рыдая от обуревавших его чувств, приготовился упокоить вас в своем лоне и даже вывесил ярлычок: «Занято и оплачено». А Петр-ключарь, проливая слезы, сказал: «Пусть он только прибудет, мы устроим факельное шествие».

Излюбленный Марком Твеном сатирический и юмористический мотив: ад — для настоящих людей, а рай — для святош, ханжей, стяжателей и всякой человеческой нечисти [336]— получает в этом рассказе законченный и точный социальный смысл.

Обличительная сила «Письма» раскрывается еще полнее, если его сопоставить с другими произведениями этого же времени. Так, не следует забывать, что рассказ написан одновременно со статьей «Рыцари труда».